спасти не удалось. Кровоизлияние в мозг из-за множества ударов. – Эти слова как выстрел в сердце – Мужчина будет жить, но предстоит долгий период восстановления. У него множественные режущие раны и синяки. Через час-два как он проснется можете подойти к нему.
– Спасибо, вам, доктор, хоть за что-то – Игорь не представлял как будет рассказывать о смерти Евы.
Около полутора часа он сидел у его постели и наконец он очнулся.
– Где…Ева? – хриплым и слабым голосом спросил Алексей, сердце Игоря сжалось и словно ком подступил к горлу вместе со слезами.
– У…умерла, друг, прости. – он взял его за руку.
– Сука…Это всё я виноват. Вы ведь меня предупреждали. А я как всегда был слишком упрям и самоуверен. Блять.
– Ни черта подобного! Виноваты только эти мудаки, сделавшие это. Никто из нас не мог такого предугадать. Но я обещаю, слышишь меня, что мы найдем этих ублюдков и накажем по закону! – на последней фразе он воздел палец вверх и у него вылетела слюна.
– Да. Но почему до сих пор закон за них не взялся? – этот вопрос поставил Игоря в ступор.
– Знаешь, я как-то об этом и не думал, вроде этим делом активно занимаются. Сегодня же узнаю об этом у начальства. Но сначала хочу спросить у тебя, Лех, ты уж прости за бестактность, но медлить нельзя, сам понимаешь. Сколько их было? Чем были вооружены? Где все произошло?
И Алексей рассказал все, что было в ту ночь в мельчайших подробностях. По-крайней мере то, что вспомнил. Игорь пожал ему руку и двинулся на выход и сразу же поехал в участок.
Виктор Петрович был мужчиной спортивного телосложения, даже несмотря на свои годы. Его фигура сохраняла мощную стройность, которую выдавали сильные руки, подтянутые плечи и широкая грудь. Видно было, что когда-то он много времени проводил в спортзале, и хотя возраст уже слегка отпечатался на его внешности, он по-прежнему выглядел как человек, способный в любой момент выйти на тренировку. Мускулы проступали под одеждой, подчеркивая силу, накопленную годами физической активности, а осанка оставалась прямой и уверенной, как у профессионального атлета.
Его лицо, хотя и покрытое сетью морщин, сохраняло живость и резкость черт. Высокий лоб пересекали глубокие линии, а над ним седеющие волосы были коротко подстрижены, придавая ему ухоженный вид. Челюсть оставалась крепкой и волевой, с легкой щетиной.
Темные глаза Виктора Петровича, почти черные, были цепкими и колючими, словно постоянно искали малейшие промахи в людях вокруг. В его взгляде угадывалась сила характера и готовность действовать. Он обладал спокойным и уверенным выражением лица, но в его глазах всегда таилась скрытая энергия, как у человека, привыкшего быть на вершине, привыкшего к борьбе.
Его губы, сжатые в тонкую линию, редко раскрывались для улыбки, но когда он говорил, голос звучал ровно, без лишних эмоций, только с приглушенной властью, которой невозможно было пренебречь. Он был человеком действия, говорившим только по существу, и каждое его слово весило гораздо
