отвезу тебя в свой замок, где ты быстро сознаешься в своих преступлениях, гниющее отродье!
С этими словами он, как мешок закинул меня на круп лошади, той самой, что я заприметила, когда пришла в сознание. Мне стало страшно. По-настоящему страшно.
Псих запрыгнул в седло, так ловко, будто последнее время только этим и занимался, и лошадь тронулась. Сначала тихо, потом, быстрее и быстрее. Животом я ощущала её ходящий туда-сюда позвоночник. Вскоре эта новая боль отвлекла от боли в шее, но кровь, приливающая к голове неприятно отдавалась в висках.
Я изо всех сил боролась с отчаянием и призывала мой мозг работать быстрее. Попыталась сосредоточиться на происходящим. Тут моего указательного пальца коснулось что-то острое, что-то на железной рубахе – а ля кольчуги – этого психа. И тут меня осенило. Я приподняла запястья, так чтобы острого касалась связывающая руки верёвка. Всё остальное сделала сила трения. Псих сидел впереди, держа коня за поводья, и ничего не заметил. Освободив руки от остатков верёвки, я вынула изо рта кляп. Теперь оставалось ждать удобного момента, чтобы соскочить.
Такой момент настал. Вдалеке показалась какая-то группа людей и псих сбавил ход. Я возликовала, почуяв близкое спасение. Дождавшись пока лошадь рысцой подберётся как можно ближе к людям, я скувырнулась вниз и, хотя трава смягчила падение, больно ударилась левым бедром. Псих обнаружил мой маневр не сразу и это дало мне фору. Я кинулась навстречу людям. Услышав топот копыт, закричала во всё горло:
– Спасите! Вызовите полицию! Меня похитили!
Бежала петляя. Если псих вздумает в меня чем-то швырнуть или, того хуже, начнёт стрелять то так попасть ему будет сложнее.
Группа людей, у которых я искала спасения были одеты в серые платья по колено и такого же цвета подпоясанные штаны, в руках у каждого был инструмент, походивший на мотыгу. Завидев меня, они перестали ковырять землю и уставились как на седьмое чудо света.
– Помогите! Это псих! Он чуть не убил меня! – Кричала я во всё горло, хотя уже поравнялись с несколькими из пахарей (я решила, что это пахари, либо работники колхоза).
Тут один, тот, что стоял ко мне ближе прочих, заговорил, но обращался он не ко мне, а во рту у него не хватало доброй половины зубов.
– Тщивый владетель, мы дешь зело радые вашему возращению!
При этом все они выгнули свои спины, по-видимому, изображая поклон. Псих ответил им приветствием и спросил что-то о плодородии почвы. Точно не помню, так как не останавливаясь бежала дальше, не разбирая дороги. Потому что поняла: странные оборванцы за одно с психом. Я взобралась на холм и ноги сами собой подкосились, застыла, не веря собственным глазам. Я увидело то, что никак не могло быть обычными декорациями и вместе с тем никак не могло быть правдой. На километры раскинулись поля, напоминающие заброшенные колхозы, которые неровной дугой огибали сельские одноэтажные домишки, такие как я видела в поезде, когда проезжали мимо деревень, вдалеке возвышалась большая деревянная церковь с позолоченными куполами
