тоби я выспрашивать!А й не буду тоби я допросы чинить!
А и зде мы живём, в ето времецко,
Что озлобится всяко сердечушко.
Потому-ка губят-душат нашу Рóсею,
Портят кровушку страдальну много русьскую.
Ка была красна могуча родина,
Нунче вот бледна, хвора, немощна.
Так пойдем же мы с тобою, выпьем водочки,
Выпьем водки «Аляксандровской слободушки».
И бросает он Иванище Путеевич тележечку,
Ту тележку со бананами со фруктами.
А возьмут они любимой спирту-водочки
Да сюды-ка-ва нехитрой-то закусочки:
Пару яблок, пол-буханки да консерву килечек.
И пошли они ко дому на квартирочку,
Ко Иванище Путееву на хатаньку
Со базарчика на Красный переулочек,
С переулочка через прошпекту Ленина,
Дальше на Революционну улочку.
И заходят-то они да во квартирочку,
Однокомнатну, неубрану, нечистую.
Там валяются пустые-то бутылочки
С-под пивка, с-под водки, самогону же.
Да на кухоньке посуда непомытая,
По углам свисат узóрча паутиночка.
Вот они закусочкой чинно накрывают стол,
Наливают бережно в стаканчики граненые,
Выпивают первую единым духом, кушают
Да закуриват пырóсочку языческу,
Папыросочку язычну «Белую Маренушку».
А и продолжит разговор Иванище Путеевич:
– Ах и была-то у мени жона да раскрасавица
Ё расчудесная Наталия нунь Виевна.
Дык проезживал нашей сторонкой иносранчик-то,
Швед заморской, бизнесмэн, тудыть ёго!
Скóчила ма жонка ёму на хер
Да уёхала со етим за границу-то.
Вот така была жона, лебедь милая,
Слыла лебедью прелестной – стала леблядью…
А ишшо живу-ка я как случай-то позволит,
Вот нашел на рыночке работу,
И у тех ли черныих узбеков-нáцмэнов,
Ереванцев тех ишшо бакинистых,
Зербайджанцев тех ведь дагестанистых
А й катаю дык тележки со бананами.
Да уж и работаю, гну спинушку,
Но очюнь жалко их, етих безродныих.
Потому – не на своей оны земле живут
И получается, не свой едят-то хлебушек.
Снег-то ым, мороз за оскорбление
А и чужой язык за унижение.
Ну-кось, выпьем-ка давай за нашиих божков!
Прославим мы ай тых же истинных богов,
Кои пришлы к нам изо сказачных миров!
Во второй заход они-то выпивали,
Наливным закушивали яблочком,
Черным хлебушком да килькой заедали.
Продолжат свою-ка речь Иванище Путеевич:
– Окромя других да безделушечек
Дык ишшо продал я телевизор-то,
Чтобы не смотреть на ети рожи хамские.
Ёны хуже воров-татей, хужей мошенников,
Ёны сами живут во мёду сладкоем,
А нас де вспомнят когды грянут выборы.
А их смотреть-слушáть да и не радоватися,
Да на кого ли там смотреть,
