сменялся мелким и аккуратным.
– Ты не спросила, как его зовут?
– Спросила. Он сказал, что это тайна. Пожелал остаться анонимом.
– Тебя это не смущает? – удивилась Соня.
– Нисколько.
– Но ведь… он знает, кто ты, а ты не знаешь, кто он. – Согласилась с подругой Нина. – Это нечестно.
– Но так же интереснее! – заступилась за незнакомца Кристина. – Теперь у меня есть друг по переписке. Это так интригует.
Соня, Лиля и Нина молча переглянулись. Ох уж наша романтичная Крис.
– Таинственный друг в таинственном дворике, – подытожила Нина. – Не слишком ли много тайн на квадратный метр?
– Таков уж наш город, – пожала плечами довольная Кристина.
– И не поспоришь, – задумчиво проговорила Нина и поглядела на сумку, из которой виднелась изрядно поредевшая за день стопка объявлений.
Полтора часа спустя Нина вышла из того же автобуса, что подвозил ее утром в город. По окрестному лесу уже начали расползаться сумерки, вдоль обочины собирался туман. Она оглядела оклеенную листовками остановку – какая-то специальная ночная бригада их, что ли, к утру обрывает? – и неторопливо двинулась в сторону ворот. Пройдя половину пути, Нина услышала нетерпеливое поскуливание и улыбнулась:
– Ты уже на посту, разбойник? Ждешь меня?
Альф переступал с лапы на лапу, будто пританцовывал, и улыбался во всю свою собачью морду.
– Привет, привет, моя прелесть, как твои дела? Как прошел твой день? – Нина открыла калитку и обняла питомца. – Тоська с Йоськой не обижали? А ты их?
Хвост Альфа вилял со скоростью пропеллера. Пес преданно заглядывал хозяйке в глаза и кряхтел, словно на самом деле пытался что-то рассказать.
– Ладно, пошли домой, мой хороший, угощу тебя чем-нибудь вкусненьким, – она похлопала себя по бедру, призывая следовать за собой, и двинулась по растрескавшейся асфальтовой дороге в сторону дома.
Дом этот был большим старинным особняком и принадлежал предкам Нины уже не одну сотню лет. В конце восемнадцатого века эти земли приглянулись прапрапрапрапрадеду Нины, крупнейшему заводчику лошадей. Отдаленность от города, полнейшее уединение, естественная тень от лесного массива, водоем на территории – идеальное место для конюшен. Именно их построили в первую очередь, когда земля перешла в собственность Дмитрия Измайлова, того самого прапра… Под конюшни, открытые и закрытые манежи, водилки[1], сеновалы, сараи и прочие хозяйственные постройки вырубили не один гектар леса у ручья. Сам особняк строился в отдалении, так как супруга самого крупного конезаводчика в округе, по иронии судьбы, боялась лошадей как огня.
Несмотря на то что позднее не одно поколение Измайловых продолжало разводить лошадей, дело, созданное патриархом семейства, прекратило свое существование спустя сто лет, на прадеде Нины – Петре Измайлове. Если верить семейным сказаниям, в тот год на лошадей напала неизвестная болезнь, ставшая причиной
Водилки – конный тренажер.
