tuhāḍī uḍīka kara rahī hai.
– Да господи! Скажите уже на человеческом языке! – срываюсь на крик, который отдается болью в ране. Я шиплю, пытаюсь встать, но мои попытки были провальными. Меня уже второй раз убивают в собственном сне.
– Usa dī gala nā suṇō! Sāḍī madada karō! Kirapā karakē! – звучит женский голос впервые за это время. Кто-то витает в воздухе рядом со мной и понимаю, что эта обезображенная девушка из моего реалистичного сна.
Боюсь даже смотреть на нее, иначе у меня снова прихватит сердце от этой картины. Каждый раз смотреть на эту нечеловеческую жестокость для меня равносильно, как стать невольным наблюдателем за этим. Пробирало холодом до костей.
Но мужчина даже не дернулся в ее сторону, разворачиваясь ко мне спиной и вновь уходя все дальше и дальше, оставляя с очередной порцией недопонимания и кучи вопросов, которые даже некому задать.
И стоило ему уйти, как вокруг меня стала собираться моя «любимая» старая компания, окружая со всех сторон.
– Оставьте меня в покое, – стискиваю зубы и со всей силой вырываю кинжал из груди, сдерживая свой болезненный крик и замертво падаю вниз, сжимая в ладони рукоятку и чувствуя, как изумруд впился мне в тонкую кожу.
Резко подскакиваю на кровати в поту, прерывисто дыша.
Тут же осматриваюсь и понимаю, что я нахожусь в своей квартире, в своей кровати, а значит никто не слышал всего, что я могла говорить во сне. Только Сара как-то удостоилась увидеть один раз меня в таком состоянии и еле разбудила, пока трясла со всей силой за плечи. Я все еще помню ее перекошенное от испуга лицо.
Боюсь представить, что чувствовал тот водитель вчера, когда на заднем сидении плакала и кричала девушка во сне, извиваясь, как змея в клетке.
– Доброе утро, мисс Смит.
Вскрикиваю, повернув голову вбок.
В кресле сидел сонный мужчина, скрестив руки на груди. Он расслабленно откинулся на спину и внимательно наблюдал за моими действиями.
Господи! Он все видел и даже не испугался?!
Это же тот незнакомец, которого я видела вчера в лифте. Как он забрался в мою квартиру? А зачем было меня караулить?
– Вы вообще кто? Уходите, пока я не вызвала полицию! – пытаюсь включить серьезного человека и встаю с кровати, обнаружив, что переодета в свою домашнюю пижаму. Но я ведь вчера была в клубе, в платье…
– И это благодарность за то, что я вас отвез домой, отмыл и переодел? – в его голосе послышалась нотка ехидства и несправедливости.
– Что?! Вы еще и мыли меня? Божечки, надеюсь, это шутка, – сгораю от стыда, потирая больные виски. Только сейчас до меня дошла головная боль, неприятно отдавая в области переносицы и глаз.
– Таблетки и вода на столе, – он указывает пальцем на мой небольшой мраморный столик, где у меня всегда лежат журналы, какие-то эскизы. Предпочитаю рисовать сидя на полу, чем за столом и сгибаться в спине, когда нахожусь дома.
Подхожу к нему и беру волшебные таблетки, которые всегда хорошо помогают после неожиданного похмелья. Меньше пить надо,
