к «волчьему» вожаку, владеющему колодой Сиренити*, а на его счёт у меня есть идеи поинтересней.
Пусть я лично с Акилларом Рурком не знакома, этот бьёрн вызывает во мне крайне негативные чувства. Причём давно. И на то есть свои веские причины.
Около года назад меня вместе с группой выпускников, с которыми мы вместе проходили долгосрочную практику, закинуло в небольшой южный городок на границе с Океанией. Тёплый, симпатичный, но не особо богатый. А когда в бюджете дыра, преступность растёт и наглеет на глазах.
Приставленные в качестве усиления к патрулирующим ночные улицы гвардам (хотя правильней сказать, в качестве обузы, потому что именно так на нас все и смотрели), мы вместе со стражами порядка накрыли подпольный дом желаний, оказавшийся настоящим притоном. Среди полуголых наркоманок, которых там держали против воли, обнаружилась и одна бьёрна.
Помню своё удивление в тот момент. Оно переплюнуло даже жалость с брезгливостью, которые испытывала к обдолбанным пленницам. Пока кто-то из коллег не щёлкнул меня по подбородку, поднимая упавшую челюсть, я так и стояла столбом, глядя во все глаза на желтоглазую модифицированную, застрявшую в этом гадюжнике.
Она же зверолюд, пусть и женщина! Почему она всё это терпела?! Бьёрны ведь способны любого здорового мужика на лопатки уложить, я сама видела.
Силищи у оборотня любого пола было значительно больше, чем у простого человека или даже мага. И хотя появились бьёрны около двухсот лет назад из обычных людей в результате экспериментов, проводимых лабораторией «Ульерн-18», с годами присущие животным качества в них только укреплялись.
Острый нюх, идеальное ночное зрение, сила, ловкость, скорость и способность вызывать звериное тело, как называли смену ипостаси сами модифицированные. А ещё у них были жёлтые, мерцающие в ночи глаза с тонкими нитями вертикальных зрачков, расширяющихся в полумраке.
В настоящих волков, ящеров, котов или других животных они, конечно же, не превращались. В боевой трансформации эти оборотни становились зверолюдами в прямом смысле слова: голова зверя, покрытый шерстью или чешуёй торс и лапы с внушительными когтями. Ноги, как и вся фигура, оставались вполне человеческими. Хвостов тоже не было. Мимику после оборота бьёрны сохраняли подвижную, что на морде ящера или того же волка смотрелось весьма своеобразно.
Чародеи среди модифицированных встречались, как и среди людей, но способность у каждой магически одарённой особи была только она. И к нитям силы, наполняющим пространство, она не имела никакого отношения.
Впрочем, я отвлеклась…
«Ящерица», которую мы спасли из рук уродов, превращавших несчастных женщин в безвольных секс-рабынь, меня тогда сильно заинтересовала. Настолько сильно, что я начала её опекать, стараясь помочь адаптироваться к новой свободной жизни без принуждения и наркотиков.
Инга была чуть старше меня, и потому, наверное, мы довольно быстро нашли с ней общий язык. Она-то
