позже выяснилось, бюргеры приехали на собственной машине. Возможно, им так было удобнее, или просто знали, что едут в страну тотального дефицита. Впрочем, свои колёса здесь точно не помешают.
Для поездки в ещё СССР они остановили свой выбор на фольксвагене «Транспортёр» модификации Т-3. Это был фургон с закрытым кузовом и кабиной на три человека. Уже не новый, но и не настолько старый, чтобы возникли проблемы с запчастями. С собой они прихватили не так уж много: только то, что не вызвало бы вопросов на таможне.
Набив машину в целях маскировки всяческим товаром вроде магнитофонов, телевизоров и прочей бытовой техники, мои новые сотрудники заявились в Москву. Потом нашли меня, позвонив по указанному телефону. Мы встретились в условленном месте и сразу же пошли, петляя по подворотням, в затрапезную кафешку, расположившуюся на первом этаже стандартной пятиэтажки.
И вот мы, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, уже расположились в одном из заведений, больше походившем на обыкновенную тошниловку или забегаловку.
Нашу неспешную беседу время от времени прерывали смачные хлопки по столам ладонью или грубые выкрики завсегдатаев этого заведения. Местный колорит изрядно напрягал, но наш столик оставался пока вне каких-либо проявлений пьяной удали этих забулдыг.
Соглашусь, я выбрал не самое приятное место для встречи. Но зато здесь не просто трудно, а практически невозможно записать или подслушать наш разговор. А светить свою квартиру мне как-то не очень хотелось: уж больно соседи любопытны. Да и консьерж в доме имелся.
Встречался со мной руководитель группы. Двое других по собственному почину поехали в какие-то другие заведения. Ну, и заодно, чтобы отвлечь внимание от старшего группы.
Хотя сейчас уже вряд ли следили за каждым иностранцем, приехавшим в разваливающуюся на глазах страну Советов. Однако если бы они заявились сюда все вместе, то вполне могли заинтересовать отдел контрразведки КГБ. Впрочем, им теперь не до негров и не до бывших соратников по соцлагерю. У них есть дела и поважнее.
Моего собеседника звали Курт Шнайдер. Кем он был до этого, и какую должность занимал, для меня осталось неизвестным. Единственное, чем он сам со мной поделился, так это сказал, что служил в национальной армии ГДР. На этом всё.
По-русски немец говорил с заметным акцентом, но речь понимал хорошо. Поэтому наша беседа свелась к моим предложениям и его довольно кратким ответам.
– Как добрались? – спросил я, когда мы уселись за стол.
– Без проблем.
– Это радует.
К нам как раз подкатила местная официантка: довольно вульгарно накрашенная женщина (или девица?) неопределённого возраста, но весьма обширной комплекции. В руках она зачем-то держала жестяной поднос. Ну да: на нём можно и еду принести, и им же по башке, если что, врезать. А то контингент тут ошивался самый разнообразный: от случайно забредших выпить людей до лиц с явно уголовным прошлым.
– Заказывать
