которая, оказывается, и автономно могла светить. – Зайдем?
– И как можно скорее, – ухмыльнулся я, тоже беря теплый, но совсем не обжигающий светильник в руку и шагая вперед, подняв его как можно выше.
Когда слышишь «гробница великого Камаль-хана», ожидаешь увидеть просторный склеп, вдоль стен которого стоят сундуки, набитые золотом и драгоценностями, а по центру на каменном троне, затянутый паутиной и засыпанный пылью, сидит скелет, увешанный все теми же сокровищами. Усыпальница, достойная короля, если коротко.
Но Алкаст Выдра не был королем.
Видимо, поэтому он счел себя недостойным подобного захоронения. А, может, причина была в чем-то другом… Так или иначе, огромного склепа за дверью не оказалось.
Это была лишь небольшая комнатушка, размером даже меньше, чем комната, которую я делил с Ноксом в Академии.
Причем, если присмотреться, это даже «комнатушкой» назвать язык не поворачивался, поскольку это просто было продолжение той же каменной кишки, из которой мы пришли, только отделенное дверью с целым ворохом защитных магических плетений, которых было так много, что в их мельтешении и наслоении я даже не разглядел ничего знакомого.
Единственное, что отличало этот кусок от остального коридора – это каменный вырост ровно посередине.
Широкий и длинный, совершенно плоский, высотой по пояс, будто стол, который застелили скатертью, небрежно сложившейся вертикальными складками, а потом, вместе с этой скатертью, обратили в камень.
И вот на этом-то каменном «столе» и лежал скелет. Как я и ожидал – затянутый паутиной и покрытый пылью.
Сначала я даже удивился, откуда здесь пауки и пыль, но потом до меня дошло, что воздух в гробнице не спертый, а точно такой же, как в коридоре – а значит, какая-то вентиляция здесь есть. А где есть вентиляция, там есть и всякие тварюшки, включая пауков и личинок, которые за полторы сотни лет и превратили тело в голый скелет, покрытый паутиной.
А еще здесь даже были сокровища. Или, говоря вернее, сокровище. Одно-единственное, но стоящее всех ценностей мира.
В едва держащихся на одной только паутине костях пальцев, сплетенных на груди скелета, в свете фонарей слабенько блестел камень. Алый граненый мутноватый камень, будто минуту назад выпавший из одной из стен этой пещеры.
Таким он был для остальных.
Для меня же, глядящего на него магическим зрением, он был совершенно другим… Да что там «другим» – для меня камня вообще не было!
Вместо него в руках скелета клокотал настоящий водоворот магии. В крошечном объеме, не превышающем размер среднего апельсина, клубилась мана всех цветов, сменяющая друг друга в бесконечном танце. Даже при беглом взгляде становилось очевидно, какая дикая мощь заключена в этом маленьком объеме – мощь звезды, ужатая до размеров небольшого фрукта. Сила, которую я никогда не закладывал в этот камень, но которая зародилась там сама, когда он прошел через грань между мирами, а после – был оставлен сам по себе на полторы сотни лет.
И
