– ответила бабушка, стукнув себя кулаком в грудь.
– А кто у нас самый умный?
– Я.
– А кто у нас самый глупый?
– Верка! – сказала бабушка показав пальцем на соседку.
Мы посмеялись и врач нас подвела к следующей койке. Пациентка страдала манией преследования. Она жаловалась на то, что каждый день Склифосовский собственной персоной подключает во дворе больнице аппарат, которым пили ей ноги. Жуть.
Более-менее спокойных психов привлекают к трудотерапии. Заходим мы группой в столовую, а там за столами сидят психи, собирают коробки под торты которые наполняются слюной медленно стекающей по подбородку пациента вниз. Зрелище довольно мерзкое. Большая часть группы потом долго не могла есть магазинные торты.
Самой спокойной была практика в терапии. Здесь мы учились делать инъекции. Одноразовых шприцев тогда ещё не было а были стеклянные с толстыми металлическими иглами. Если внутримышечные инъекции всем дались легко, здесь главное правильно определить верхний наружный квадрант, то с внутривенными дело обстояло куда хуже. Мне достался пациент в возрасте у которого вены ушли глубоко под кожу. Я мучилась с поиском вены. Пациент мучился от гуляющей под кожей иглы. И всё же мне удалось сделать инъекцию и с этого момента внутривенные инъекции стали моим коньком.
Кроме работы в процедурной нас пытались привлечь к санитарской работе. Когда нам поставили задачу отмыть плинтуса в отделении мы с подругой резко отказались. Мы сказали, что мытьё полов не входит в обязанности медсестры и что даже дома мы не занимаемся такой чёрной работой. После чего ушли на сестринский пост раскладывать таблетки.
Иногда и медсестры становятся пациентками. Однажды утром я пришла на практику в кардиологию с жуткой головной болью. Я с трудом стояла на ногах и меня клонило в сон. Постовая медсестра измерила мне давление.
– У тебя давление как у трупа. Тебя надо срочно подключать к аппаратам – сказала она.
Лежать в интенсивной терапии мне никак не хотелось, поэтому было принято решение отпоить меня крепким кофе и таблетками повышающими давление. Давление немного поднялось. Но в этот день работник из меня был никакой и меня отправили домой.
***
Больше всего из профильных предметов мне нравилась хирургия. Здесь я проявляла неподдельный интерес к практике хотя теория у меня немного хромала. На практике занятия строились по принципу два часа теории в отделении и полдня практики в отделении, перевязочной и операционной. На одном из теоретических занятий врач задал вопрос что такое фурункул. Все молчали. Тогда он посмотрел на меня и спросил:
– Скажи мне что у меня на лице? И показал свой нагноившийся прыщ.
– Прыщ – сказала я.
– Дура! Фурункул – буквально прокричал врач.
Ну фурункул так фурункул. А с виду обычный прыщ.
В
