богатых родственников. А вот настоящий факт: он служил в горном отряде «Таганар-бастам». Ты ведь должен знать… Ребята, которые хоронили наших павших в ущелье Файсон, рассказывали, что у многих было снесено полчерепа, некоторым вообще голову отсекло… Поэтому мне нужен именно Сурханд, он персидский военнопленный, а где я ещё возьму персидских военнопленных, если мы сейчас с Персией дружим. Этого бедолагу захватили где-то в Каспийской Албании.
– Ты дотошный, прилипчивый и нудный, Констанций. Женщины таких не любят.
– Это их проблемы, а у меня забота поважнее – военная мощь державы!
2
Вначале Сурханд вёл себя настороженно и сдержанно, как и подобает порядочному пленному, но потом доброжелательность Констанция начала провоцировать в нём откровенность, местами переходящую в наглость.
– Римляне никогда не одолеют Персию! – заявил он после очередной чаши вина.
– Вот как? – доброжелательно поинтересовался Констанций, пережёвывая спаржу. – И в чём причина?
– В ваших упорных предрассудках! В пустоверии, что всё римское – самое лучшее! Гордость вам важнее пользы!
– Смешные вещи ты говоришь, Сурханд! Мы даже военного бога, Митру, у вас позаимствовали! Мы сугубые практики и эмпирики!
– Практики?! Тогда почему вы не применяете метательные чакры? Они же смертельнее ваших плюмбат, ты же должен знать, ты же артиллерист! Вы на них тоже губу оттопыриваете, как на лук?!
– Нет, не оттопыриваем. Пробовали мы ваши метательные диски, я лично испытывал.
– И что?
– А ничего! Встретив в своём полёте любую ничтожную веточку, они начинают кувыркаться. А плюмбаты сохраняют траекторию даже в лесной чаще. Вот такие результаты испытаний, вот такая правда жизни!
После этих слов Сурханд разразился хохотом.
– Чакра… Кувыркаться… от веточки…
Потом, справившись с весельем, спросил:
– А из какой фанеры вы делали эти чакры? Из липовой, наверно…
– Мы делали их из той же стали, что и мечи, – ответил Констанций, внутренне восхищаясь своим спокойствием.
– Да-а, тогда совсем другое дело! – говорил Сурханд с откровенной издёвкой. – Вот и подошли мы к главной причине, с которой начали. У нас в Персии из такой стали ковырялки для зубов делают. А у вас мечи. Ещё есть вопросы?
– У нас был профессиональный разговор, а ты его закончил лозунгами и пропагандой! – сказал Констанций с раздражённой обидой.
– Зря ты так обо мне думаешь. Я остаюсь в профессиональных рамках, никаких лозунгов. Ответь мне, без лозунгов, как вы испытываете качество стали, как проводите закалку, отпуск? Насколько должно изгибаться лезвие меча по вашим нормативам, как контролируете зернистость металла, какие на стали появляются узоры после протравливания аджикой?
– Я не металлург, я – баллистик! – гордо ответил Констанций.
– Вот
