тебя как-нибудь. Какое имя тебе нравится?
– Вы хотите, чтобы я выбрала себе имя, госпожа?
– Да.
Девушка на секунду замерла:
– Я не знаю…
– Может быть, назовём тебя Алмаза? – сказала Карина. – Ведь ты из Рудного города, где добывают алмазы.
Рабыня замялась:
– А можно тогда лучше Злата, если можно, госпожа?
Карина рассмеялась:
– Можно! Значит, ты будешь моей рабыней, и тебя будут звать Злата.
– Благодарю вас, госпожа.
– Ты лучше знаешь порядки красных, скажи мне, что мне надеть на праздник так, чтобы выглядеть достойно. Там будет отец моего мужа, он очень строгий.
Рабыня сразу протянула Карине очень красивый накид, расшитый шелком и драгоценными камнями.
– Ох, нет, только не это! Что-то еще, кроме накида, возможно надеть?
– Тогда маску, госпожа.
– Отлично, – пробурчала Карина, – одно другого не лучше. Ладно, а маску какую?
– Я сейчас принесу, госпожа.
Девушки быстро выбежали вон и очень скоро вернулись с целой коробкой всевозможных масок. Карина выбрала одну из них, маска была полностью из золота, но легкая и ажурная, как тонкое кружево, и она закрывала только верхнюю часть лица, оставляя открытыми губы и подбородок.
– Вот это?
Рабыня кивнула:
– Да, госпожа.
– Это прилично?
– Если ваш муж не против, то это возможно надеть для праздничного вечера. Но только не на улицу.
Карина посмотрела на рабыню:
– Сними накид.
Та, казалось, опешила:
– Но мне нельзя этого делать.
– Я приказываю, сними. Если госпожа приказала, значит можно.
Девушка подняла верхнюю часть накида, открывая лицо. Она оказалась рыжей и веснушчатой и до боли напомнила Карине её прежнего Лиса. Каким же милым он был! Никто облагородил его внешность, но в тоже время лишил Лиса его индивидуальности. А ведь ему так шли его яркие огненные волосы! Но Карина понимала, что если бы и можно было всё вернуть, Лис никогда бы не согласился на это.
– Ох, ты и вправду золотая!
Рабыня смотрела на Карину, и ее лицо было веселым, янтарные глаза задорно блестели, похоже, она не страдала от своего положения низшей. Хотя Карина с ужасом могла себе представить, каково это, оказаться на её месте. Быть рабыней красных даже хуже, чем быть рабыней нечистых.
– Отправь этих девушек прочь, останься со мной только ты. И приготовь мне ванну.
– Хорошо, госпожа.
– И приготовь мне ванну.
Карина разделась, и Злата невольно во все глаза уставилась на её украшенное тело. Из-за того что рабыня всю жизнь проходила закрытой с ног до головы, она совсем не умела контролировать выражение лица, и все эмоции отражались на нём, как у ребенка.
– Что ты так смотришь,
