Я и Джори занимались с нею почти с двух лет.
В нескольких шагах позади Барта Джоэл, словно тощая темная тень, выпростал руки из широких рукавов и сложил их перед склоненным лицом. Глаза его были прикрыты, – наверно, он опять молился. Как мне надоело всегда видеть его рядом.
Я заставила себя забыть о Джоэле и стала думать о Синди. Я не могла дождаться, когда она приедет. Очень хотелось услышать ее захлебывающуюся от торопливости девичью болтовню о студенческих балах, свиданиях и знакомых мальчиках. Обо всем, что напоминало мне мою собственную юность и несбывшиеся желания: ведь и мне тогда хотелось иметь то, что сейчас имеет Синди.
Огромный холл был освещен заревом заката, я стояла незаметно в тени большой арки и наблюдала, как Джори снова танцует с Мелоди. Она опять была в трико, на этот раз фиолетового цвета, в соблазнительно порхающей прозрачной тунике, под маленькой крепкой грудью была подвязана фиолетовая атласная лента. Она казалась принцессой, танцующей со своим возлюбленным. О, страсть Джори и Мелоди друг к другу возбуждала и меня. Быть такой же молодой, как они, иметь возможность вновь испытать всю силу желания, все начать сначала…
Вдруг я заметила, что в другой нише стоит Барт, он шпионил… нет, скажем, наблюдал, но еще более заинтересованно, чем я. А еще говорил, что не любит балет и ничего не смыслит в прекрасной музыке! Он небрежно прислонился к стене, скрестив руки на груди. Но во взгляде, следящем за Мелоди, не было никакой небрежности – он был целеустремлен и полон желания. У меня екнуло сердце. Когда же Барт перестанет желать того, что принадлежит брату?
Звуки музыки взлетали над залом. Джори и Мелоди забыли, что за ними могут наблюдать, и были так увлечены танцем, что не могли остановиться, они кружились с дикой страстью, очарованные друг другом, пока Мелоди не прыгнула с разбега в его протянутые к ней руки. Тотчас она прильнула губами к его губам. Как после долгой разлуки, их губы соприкасались снова и снова. Руки скользили по телу, нащупывая самые интимные места. Я, как и Барт, оказалась невольным свидетелем их любовного порыва и не успела уйти. Они жадно ловили поцелуи друг друга. В огне неодолимого желания они упали на пол и докатились до мата. Только тогда я подошла к Барту, он быстро и тяжело дышал.
– Пойдем, Барт, не стоит стоять здесь и наблюдать, ведь танец кончился.
Он отскочил, как будто мое прикосновение обожгло его. Острая тоска в его глазах отозвалась во мне болью и жалостью.
– Им бы надо научиться контролировать свое поведение, по крайней мере, пока они гостят у меня в доме, – сердито произнес он, не отрывая глаз от забывшейся пары: они в исступлении катались по мату, руки и ноги их переплелись, мокрые от пота волосы перепутались при бесконечных поцелуях.
Я затолкала Барта в музыкальную комнату и тихо прикрыла дверь. Эту комнату я не любила. По желанию Барта она была обставлена в мужском вкусе. Здесь стояло огромное пианино, на котором никто никогда не играл, хотя я раза два видела, как Джоэл трогал пальцами клавиши и тотчас отдергивал руку,
