ладно, трепещу… – примирительно пробурчал Пётр и великодушно вручил недоеденный огурец Юльке. – A чё эт вообще?
Гриша в возмущённой оторопи уставился на юношу:
– «Чё»?! И это после двух курсов истфака? Правильно тебя Хованский из универа попёр!
– Гриш, да я пошутил.
Петя решительно и азартно потёр руки, подмигнул Юльке и осторожно принял пряжку из рук Петренко. Нагнувшись, юноша подозрительно её обнюхал и загадочно изрёк:
– Пахнет амазонками!
Юлька в доверчивом восхищении тоже пыталась понюхать пряжку, но отец легонько хлопнул её по плечу:
– Доча, дяде Пете всё пахнет амазонками. Его к врачу надо: нос проверить. А ещё лучше – голову.
Пётр горячо возразил:
– Нет, он, правда – амазонский! Это ж сарматский аксессуарчик! А кто у нас были сарматки?
Юлька радостно предположила:
– Амазонки?
Пётр, глянув на скептически хмыкнувшего Гришу, осторожно пояснил:
– Ну…амазонками – это их опять же греки называли… Лучше скажем так: воительницы. Прально, Гриш?
Григорий не спеша забрал пряжку и прищурился:
– Вот как планшетист ты, Петя, умница. А как историк… Никак. С чего ты вообще взял, что пряжка сарматская? Это ж раннее средневековье, это ж давно аланы! А сарматки-воительницы – когда у нас закончились?
– Ну… раньше?
– Ага. Веков на шесть!
Пётр, у которого зазвонил мобильник, вяло огорчился:
– Прям, все-все закончились? Мда… Это, конечно, жаль… Я щас!
И весело поздоровавшись в трубку, лёгкими прыжками двинулся вниз к морю.
Григорий вяло махнул рукой:
– Иди, иди, археолух… Юлька! Флейц и нож принеси. Только осторожно. Не разбей там ничего.
Пётр внизу, у самой кромки воды, оживлённо болтал по мобильнику. Постепенно оживление его угасло. Наконец, совсем расстроенный, он выключил телефон и тяжело упал на песок, задумчиво глядя на воду.
К нему спустился Григорий Петренко, уже практически сросшийся с золотой находкой, бережно очищая её кисточкой-флейцем.
Глядя на спокойное море, Пётр сообщил брату:
– Гриш… Слушай. Я, кажется, залетел.
Гриша присел рядом, внимательно посмотрел на страдальца, снял с себя кепку и надел на непутёвую его голову:
– Петя, ты кепочку надень, а то головку напечёт.
Пётр спохватился:
– То есть не я, а она. Ну, то есть мы. С ней. В общем… Кранты.
Гриша спокойно продолжал орудовать кисточкой:
– Она хоть совершеннолетняя?
– Да, да! Совершенно… Летняя… Будет. Зимой.
Гриша придирчиво разглядывая орнамент на пряжке, буднично поинтересовался:
– Эт какая у нас статья?
– Какая – статья?
– Уголовная.
Зорко глянув вверх на раскоп,
