все пространство вокруг него. Он был человеком, который знал чего хочет, и добивался этого.
Синтон вошел и заявил свои права на галерею всего лишь одним высокомерным взглядом. Он овладел всем, в том числе и благоразумием Камиллы.
Как бы эта его черта ни раздражала при свете дня, Кэтрин заявила бы, что по ночам в спальне лучшего и желать нельзя. Особенно если он поставил бы перед собой задачу овладеть после разума Камиллы еще и ее телом.
– Твое молчание наводит на мысли о том, что ты уже встретила кого-то привлекательного.
– Нет, – солгала Камилла. – Вовсе нет.
Непроизвольно, причем уже не в первый раз за этот вечер, она вернулась мыслями к завораживающим изумрудным глазам и чувственному рту, который мог похвастаться донельзя дьявольской ухмылкой.
Еще по пути к подруге, когда дождь лениво забарабанил по крыше экипажа, Камилла откинула голову на мягкую стенку, закрыла глаза и внезапно обнаружила, что представляет лорда Синтона, сидящего на скамейке рядом с ней. Он медленно притягивает ее к себе и скользит пальцами по ее рукам, изучая небольшие участки обнаженной кожи между перчатками и платьем, словно хочет найти в ней ответы на любую загадку Вселенной…
Он не спускает с нее изумрудных глаз. Камилла наблюдает за тем, как он медленно наклоняется, чтобы дать ей время остановить его порывы, а затем нежно проводит губами по чувствительной шее мягким поцелуем. Когда ее дыхание перехватывает от этого ощущения, он следует вдоль изгиба ее плеча, затем вниз, по декольте…
Его губы становятся все настойчивее с каждым умелым движением языка и нежным покусыванием, отчего все ее тело охватывает жар.
Затем он переключается на корсет, осторожно тянет за шнуровку и развязывает ее со сноровкой, сводящей с ума. Тут-то он и раскрывает один из самых скандальных секретов этой старой девы: слабость к нижнему белью. В шикарном белье Камилла чувствовала себя красивой и втайне покупала у модистки нежные, мягкие и женственные вещицы, облегавшие изгибы ее тела…
Пальцы Камиллы соскользнули со скамьи на колени и приподняли юбки. Шелест шелка звучал запретной музыкой на фоне грохота колес экипажа. Она принялась медленно поглаживать чувствительную кожу над чулком с кружевными краями, все ближе подбираясь к нарастающему жару между ног.
Она ласкала себя в экипаже, представляя его пальцы между бедер, и всем телом предалась этим ощущениям, пока кучер не постучал в дверь. Он привел ее в чувство и, что было куда неприятнее, не дал ей достичь удовлетворения.
Вообще-то этот лорд Синтон просто повеса, так что ей стоило перестать о нем фантазировать. Особенно после того, как он попросил о том, чего она ни за что бы не написала. Каждого, кто интересовался заколдованными предметами, следовало избегать любой ценой. Об этом ее предупреждали и мать, и отец – редкий случай, когда они оба были непреклонны.
Заколдованные предметы не то чтобы обладали разумом, но и не были абсолютно его лишены. Камилла знала, что
