Зависть отправился дальше по Сильверторн-лейн. Он разглядывал поредевшую толпу, пытаясь разгадать тайну отца Камиллы и его увлечение другими мирами. Кто притягивал его – фейри или перевертыши?
Или же увлечение Пьера стало проявлением досадной человеческой потребности в приключениях?
Внезапно Зависть захотел узнать больше о пропавшей матери Камиллы. Она вполне могла бы дать ему столь необходимые ответы. Камилла слишком быстро сменила тему, когда он спросил ее о матери, и теперь ему было необходимо узнать почему.
Шестнадцать
Горничная затянула корсет так туго, что Камилла вздрогнула. После этого служанка помогла ей надеть самое великолепное платье, какое Камилла когда-либо видела, не говоря уже о том, чтобы надевать, и ушла за туфлями.
После смерти отца Камилла тратила все доходы от галереи на содержание прислуги. Галерея стала достаточно популярной, так что зарабатывала Камилла неплохо, но все равно не могла полностью менять весь свой гардероб в каждом новом сезоне, как раньше. Либо красивые платья и половина прислуги, либо половина платьев и содержание тех, кого она знала всю свою жизнь. Выбор был очевиден.
Платье, которое она надела, было прекраснейшим из всех, о которых она мечтала. Действительно, это было произведение искусства – роскошное, декадентское и безоговорочно потрясающее. Камилла чувствовала себя в нем принцессой, и не только потому, что это платье стоило целое состояние. Надев его, она почувствовала себя могущественной. Она уже и не помнила, когда такое случалось в последний раз. Любуясь струящейся тканью, она кружилась то в одну, то в другую сторону перед большим зеркалом в полный рост.
Юбки были сшиты из невесомого многослойного белого тюля с серебряными блестками, разбросанными по ткани, словно сверкающие звезды. Лиф с серебряными бусинами и пышными белыми перьями был инкрустирован бриллиантами. Камилла напоминала лунную богиню – неземную, соблазнительную и недоступную для простых смертных.
Платье загадочным образом появилось у нее за два часа до бала Синтона. К нему прилагалась серебряная маска филигранной работы. Никаких записок на посылке не было, зато поверх платья лежала красивая новая кисть.
Впрочем, это не была обычная кисть. Ее ручку вырезали из цельного изумруда точно такого же оттенка, как и глаза Синтона. Так что у Камиллы не осталось никаких сомнений насчет того, кто преподнес ей этот подарок.
Хотя кисть и была сделана из драгоценного камня, как ни странно, она оказалась легкой и удобной. Она легла в ладонь Камиллы как влитая, и девушка тут же загорелась желанием сесть за мольберт.
Камилла частенько задавалась вопросом, а не течет ли по ее венам краска вместо крови. Когда она творила, она словно создавала новые миры, фантастические и прекрасные, именно такие, куда ей хотелось бы сбежать. Творчество необъяснимым образом связывало ее со Вселенной, простиравшейся далеко за пределами ее маленькой галереи. Через искусство на могла бы прожить тысячу и одну жизнь, и каждая следующая была бы волшебнее, чем предыдущая.
