все на дурную шутку. Ее убить пытались…
– Успокойся, – жестко отрезал Кирилл, и Жанна подчинилась. Ему было легко подчиняться. И вообще тянуло вдруг представить себя слабой, беспомощной, переложив все проблемы на Кирилловы плечи. Вон какие широкие…
…и загорелые.
– Убийство… – Кирилл произнес это слово вслух, и стало холодно. – На запланированное убийство вряд ли похоже… скорее уж на спонтанный порыв. Кто-то увидел, как ты сидишь, подошел и столкнул… Если бы и вправду хотел убить, то оглушил бы… или постоял, проверяя, не выплывешь ли ты. А здесь никого не было.
Никого.
А должен был быть Игорь.
И сам Кирилл, откуда он взялся? Жанна постаралась думать логически, хотя это у нее никогда не выходило, но… ее столкнули, а потом вытянули. Сколько она пробыла под водой? Минуту? Меньше минуты? За минуту человек захлебнуться способен, а она…
Полминуты не так уж мало.
Ее несостоявшийся убийца сбежал. А Кирилл, напротив, появился и героически спас.
Или не героически?
А если он сам… Зачем?
Хотя бы затем, чтобы Жанна к нему благодарностью прониклась и приняла безумное это предложение… или не приняла, но задумалась.
– Это не я. – Кирилл встал.
– Ты…
– Мыслей не читаю, но у тебя на лице все написано. Я и вправду уезжал, решал кое-какие вопросы. Алиция Виссарионовна теперь редко отсюда выбирается, а дела не ждут. Вернулся. И узнал, что ты пошла с Игорьком гулять.
– И отправился следом.
– Именно.
– Зачем?
Промолчит? Отшутится? Или соврет? Жанна вряд ли сумеет поймать его на лжи, она и Илье верила-то, а уж этому…
– Затем, чтобы приглядеть за тобой. Ну и за Игорьком тоже. Он вовсе не та несчастная сиротка, которой любит представляться. – Кирилл поднялся. – Мне не хотелось, чтобы он ненароком тебя напугал.
– Чем? И… где он?
Кирилл пожал плечами, но удивленным или обеспокоенным он не выглядел.
– Ушел скорее всего.
– Куда?
– Увидишь – спроси, но… Жанна, осторожней. Здесь люди вовсе не такие, какими кажутся. Игорек не только и не столько от запоев лечился. Он действительно болен. Психически, я имею в виду.
Болен психически?
Он выглядел совершенно здоровым и…
Кирилл одевался. Одежда была мокрой, и он морщился, но возился что с брюками, что с рубашкой.
– Помоги, пожалуйста, – наконец, сдался он. – У меня пальцы… После аварии рука не очень хорошо слушается.
– Какой аварии?
Наверное, о таком спрашивать не следовало, слишком личное, поскольку лицо Кирилла переменилось, мелькнуло на нем что-то этакое, страшное.
– У меня родители в аварии погибли. И мне досталось. Теперь вот… Не думай, я не калека. С калекой она не стала бы связываться. Просто проблемы с мелкой моторикой.
Он стиснул руку в кулак.
