к той категории людей, которые одобряют такие места. Если бы они узнали о «Храме», то лишь укоризненно покачали бы головой.
А Синьоре «Храм» ужасно понравился. Она словно оказалась в совершенно новом для себя мире, любовалась им и не могла налюбоваться.
Наконец она села за столик. Девушка лет восемнадцати, с длинными рыжими волосами – такими же, какие когда-то были у нее, – принесла ей кофе. Она решила, что Синьора – иностранка.
– А из какой вы страны? – спросила она на просторечном английском, глотая окончания слов.
– Я с Сицилии, – ответила Синьора. – Это остров в Италии.
– Классная страна, но знаете что? Я ни за что туда не поеду, пока не научусь говорить на их языке.
– Почему? – спросила Синьора.
– Ну, мне же захочется знать, что говорят парни. Ну, то есть надо же знать, во что ты ввязываешься, знакомясь с ними, верно?
– Когда я уезжала туда, то не говорила по-итальянски и понятия не имела, во что «ввязываюсь», – призналась Синьора. – Но все, знаешь ли, обернулось очень хорошо. Нет, даже больше, чем хорошо. Все обернулось чудесно.
– И долго вы там жили?
– Очень долго. Двадцать шесть лет, – сказала Синьора и сама удивилась собственным словам.
Девушка, еще не родившаяся на свет, когда Синьора пустилась в свое рискованное приключение, была поражена:
– Если вы оставались там так долго, значит вам там понравилось?
– О да! Да…
– А когда вы вернулись?
– Сегодня, – сказала Синьора и тяжело вздохнула. Ей показалось, что девушка стала смотреть на нее чуть-чуть иначе, чем в начале их разговора, как будто решила, что ее собеседница… ну, чудная, что ли. Нельзя допускать, чтобы люди принимали ее за помешанную. Не перескакивать на итальянский, не испускать тяжких вздохов, не выглядеть странной.
Девушка собралась отойти от ее столика.
– Простите, этот район Дублина кажется мне очаровательным. Как вы полагаете, могу ли я снять где-нибудь здесь комнату?
Теперь девушка, очевидно, уж точно решила, что ее собеседница не в себе. Может, в эти дни не принято говорить «снять комнату»? Может, теперь говорят «снять квартиру»? Или – «апартаменты»? «Место для ночлега»?
– Что-нибудь попроще, – поспешно добавила Синьора. Выслушав ответ официантки, она помрачнела. Оказалось, что этот район Дублина считается фешенебельным и жить здесь мечтают едва ли не все. Понастроили пентхаусов, раскупили все отели, вкладывают деньги в таунхаусы. Вот, к примеру, «Храм» уже не знает, куда деваться, под натиском конкуренции со стороны ресторанов, появляющихся словно грибы после дождя. Этот район – последний писк моды.
– Понятно, – разочарованно протянула Синьора. На самом же деле она поняла одно: ей предстоит узнать еще очень много нового о городе, в который она вернулась. – А не могли бы вы мне
