Такими штуками торгуем – закачаешься!
– Сколько с вас этот лысый взял?
– Коммерческая тайна. У нас, коммерсантов, все тайны – коммерческие.
Феликс уснул незаметно. Тугой живот свешивался на его семейные трусы. На животе, под волосами, белел шрам от аппендицита. По трусам скакали веселые слоники. Из угла рта на шею сползала слюнка.
– Не обращай внимания. Пусть посидит.
– Мне-то что?
– Выпей. Не сиди просто так. Ты тоже наливай.
– Хорошая водка.
– Как, ты говоришь, тебя зовут? А живешь где? В общежитии?
Девушка рассказывала, что снимает комнату. Недорого, и хозяйка хорошая. Правда, недавно в комнате завелись тараканы. «Целых одиннадцать штук, представляете?» Мы с Сологубом делали вид, что очаровываем даму. Дальнейший секс – результат нашей неотразимости. Кто за этим столом произносил слово «деньги»?
Потом Сологуб сказал, что у него обрезан член.
– Видела когда-нибудь?
Мне тоже стало интересно. Я привстал и посмотрел. Член был здоровенный и синий. Большого отличия от собственного, необрезанного, я не заметил. Девушка повертела член в руках. Сологуб допил водку и сказал: «Ладно, мы сейчас».
Под юбкой у нее были кожаные трусы с узеньким ремешком вместо задней части. Ремешок врезался в ягодицы и, наверное, мешал ходить. Вернувшись, она налила себе водки и сделала несколько маленьких глотков. Прежде чем проглотить, долго держала ее на языке: дезинфекция. Меня передернуло.
– Теперь ты?
– Да вроде.
– Здесь будешь или в душевую пойдем?
– А там кто-нибудь есть?
– Кто там может быть?
Душевая напоминала осень на складе сантехники. Девушка скороговоркой проинформировала, что анальный секс исключен в принципе, а традиционный возможен только с презервативом. У нее были плохо выбритые подмышки. Мокрая спина с острыми позвонками была похожа на перевернутую лодку.
– Да погоди ты… Захлебнусь!
Шумела вода. Как хлопнула деревянная дверь, я не расслышал. Феликс облокотился рукой о стену и икнул. Из-под мокрых черных волос торчали глаза, а сразу за ними начинался скрюченный рот. Все целиком лицо было похоже на тонированное стекло автомобиля. Другой рукой он придерживал себя за пах.
– Ты долго?
– Чего ты хотел?
– Угадай.
– А меня обязательно прерывать?
– Ну, ты хоть долго?
Дверь открылась еще раз, и в душевую вошел Сологуб. Интересно, они все на самом деле считают, что эрекция – это что-то похожее на дрессированных кремлевских часовых?
– Феликс, пойдем! Не мешай!
– Погоди, я хочу посмотреть!
– Скажи ему!
– Я тихонечко. Мешать не буду.
– Можно я побуду один, а?
– А чего такого?
– Феликс,
