скорбь – все чувства разом. А поцелуй Лойши, всего один поцелуй, воскресил то, что она считала мертвым. Она почувствовала, что нужна кому-то. По-настоящему нужна.
Всеми силами ведьма гнала от себя воспоминания об этом. У боли тоже есть границы. Как и у того, что способна вынести душа. Эмбер вздернула подбородок и устремила взгляд на простиравшуюся впереди заснеженную тропу. Вот куда ей следует направлять свой ум. Вперед. Только вперед. Терзания и сожаления не приносят пользы. Она запретила себе плакать. Запретила смотреть в прошлое.
Словом, она держалась.
Ровно до тех пор, пока не увидела Райденна. Живого, мать его, Райденна! Именно тогда ее хваленая выдержка не то чтобы дала трещину, она разлетелась к чертям! Ей хотелось ударить принца. Задушить в объятиях. Рыдать, хлестать по щекам и целовать от радости. Рассыпаться в благодарностях к Богине и проклятиях, адресованных Райденну. Никогда прежде она не чувствовала себя такой слабой. И одновременно такой живой.
Ей до сих пор не верилось, что она действительно плюнула ему под ноги! Жест возмутительный, можно даже сказать, непростительный для будущей Энси. Но где-то в глубине души, под покровом, сотканном из долга, чести и железной воли, пряталась раненая, изувеченная душа. Душа ведьмы, родившейся в человеческом мире. На Земле. Немыслимый плод любви ведьмы и человека.
Тяжелые, безрадостные мысли кружили в бесноватом танце, увлекая за собой Эмбер. Она до последнего надеялась, что россказни, витавшие вокруг леса дэйви, не более чем небылицы. К несчастью, в них оказалось слишком много правды.
С первой минуты, как они вошли в лес, Эмбер старалась отмалчиваться. Ее нервировала близость Лиса. Этот проныра понимал и чувствовал намного больше, чем показывал. С ним стоило быть начеку. И хоть говорила она мало, но, к несчастью, не могла запретить себе думать.
Нужно собраться.
«Не сходите с тропы», – сказала вслух. Опять. Кому она это говорила? Себе? Своим спутникам?
Как она может указывать путь, если даже собственные мысли контролировать не в силах? После смерти Верховной она чувствовала себя потерянной. Хранила надежду на предсказание Мары, но провидица оставила ей лишь насмешку. Нелепую шутку, вынуждавшую следовать за Лисом и компанией. Ах да, и упоминание про колдовской лес и сложную тропу. Будь предсказательница жива, Эмбер непременно припасла бы для нее парочку оплеух. Ведьма ненавидела полагаться на волю случая. А Мара заставила ее сделать именно это: окунуться в неизвестность, довериться судьбе и следовать за самым непредсказуемым плутом во всем Эреше. Эмбер казалось, что она оступилась, упала с отвесной скалы и летит, летит, летит в пустоту. И ей не за что зацепиться – кругом лишь тьма, готовая принять ее в радушные объятия.
Состояние ведьмы окутывало ее, словно тяжелое пуховое одеяло. Она вдруг вспомнила, как в детстве мама укрывала ее таким. Иногда по ночам ей снились кошмары, и она, маленькая, хрупкая
