осторожно нащупывая ногой ступеньку. Снова подождал минуту, пытаясь справиться с одышкой, и начал спускаться.
Эти семь метров высоты дались с таким трудом, что мне вдруг самому стало страшно – неужели все действительно так серьезно, как говорит доктор, и я могу каждую минуту потерять сознание и свалиться с этой гребаной лестницы вниз, рискуя переломать себе ребра, руки и ноги. И какой с меня тогда может быть помощник?
Тушинин подставил плечо, чтобы я мог на него опереться и перевести дух. Мимо нас прошли две молоденькие санитарки – видимо бегали покурить, потом протопал дворник, даже не обратив внимание на двух подозрительных чуваков, неизвестно зачем притащивших лестницу и отирающихся на заднем дворе. В пяти метрах от нас что-то бурно обсуждала группа врачей из соседнего отделения. Они были так заняты своим спором, что даже не повернули к нам головы.
Я же обругал себя последними словами, поняв, какую глупость мы совершили.
– Какого черта нам надо было пялиться по лестнице, когда можно было спокойно выйти своими ногами через дверь, все-равно меня бы никто не узнал в этом прикиде?! – я, злой на себя и на весь мир, воззрился на моего подельника. – Ну мало ли кто шляется по больнице – может посетители, или рабочие. Да на нас даже в такой мутной ситуации никто не обращает внимания.
– Виноват! – козырнул по стойке смирно майор и опустил глаза. – Не подумал!
– Вот потому и раскрываемость у вас нулевая! – рыкнул я. – Да и я хорош! Ну мне можно и скидку сделать – больной на голову – мозги за месяц плесенью покрылись. Лицо майора сделалось пунцовым, он виновато потупился, избегая смотреть на меня.
– Ладно, пошли, хватит нам тут маячить. Не ровен час еще кого покурить потянет.
Мы вышли за больничную ограду никем не остановленные, и майор открыл дверь Тойоты, припаркованной сразу у входа. Оба молчали всю дорогу, переживая наше приключение каждый по своему.
– Вас завезти домой? – тихо спросил Андрей Григорьевич. – Умыться, переодеться?
– Неет, давай стразу в отдел, не хватало мне еще скандала с женой. Чем позже она узнает о проделках своего мужа, тем всем будет спокойнее. Боюсь ее гнев не остановит даже Нестеров, многоуважаемый ею полковник. Давай без эксцессов. И так одни сплошные глупости. Если можно было бы убить словом или взглядом – мы, все трое, лежали бы на полочках в мертвецкой, как три тухлых банана.
Майор заулыбался и напряжение между нами спало.
Нестеров встретил меня с виноватым выражением лица (как мне это надоело за последние несколько часов), но я в ответ ободряюще вытянул вперед руки и показал большие пальцы.
– Все в порядке. – твердо отчеканил я. – Еще пара дней и ваш лучший сотрудник покрылся бы мхом болотным – весь и навсегда. Поэтому приступим к делу. А вот с Верой мне нужна будет ваша помощь. Не хочу еще раз оказаться в больнице с переломанными ребрами и черепно-мозговой травмой.
Полковник скривился.
– Что-нибудь
