их сначала мягко, потом чуть жестче, потом еще жестче, и, в конце концов, с одной трибуны даже обозвал «куском г*вна» кого-то из тех молодежных лидеров (перечитайте свои нынешние лимонки – кажется, вы и про него, повзрослевшего, писали). Я ругал их, им это не нравилось, зато нравилось людям, о которых я знал, конечно, что они откуда-то из околокремлевских мест, но на первый взгляд они были даже посимпатичнее тех яшиных и доброхотовых, которых я тогда ругал.
Все происходило настолько естественно, что, обнаружив себя среди идеологических холуев путинского Кремля, обнаружив себя если не буквально одним из них, то в любом случае их коллегой и другом, я даже не испугался – ну а что, они тоже, конечно, несовершенны, но, кажется, терпимо, особенно, по сравнению с теми, будущими буржуазными.
И я не знаю, что бы со мной было дальше, в какого бы политолога Маркова я превратился бы, если бы меня из этого общества просто за шиворот не вытащил мой друг Ольшанский (кажется, вы с ним знакомы, спросите у него) и не забрал бы в свой журнал, в котором можно было писать обо всем, кроме актуальной политики. Это был свежий воздух, на котором я быстро пришел в себя, и которым стараюсь дышать до сих пор, хотя это сейчас с каждым днем все труднее. Так вот, Эдуард, я вам желаю, чтобы и у вас нашелся свой Ольшанский, который так же, за шиворот бы вытащил вас из этой помойки на свежий воздух и сказал бы: «Дед, ты великий писатель, и даже если ты ненавидишь этих «буржуазных лидеров», зачем тебе присоединяться к чекистам из Следственного комитета и нашистким шавкам, которые борются с теми же «буржуазными лидерами», но на профессиональной основе, и дружески над тобой посмеиваются: «вот, добровольный помощник образовался, ему и платить не надо.
Таких добровольных помощников у них было – город можно из них собрать. И почему-то всех их в итоге судьба приводила вот туда же, в то караульное помещение, в котором пахнет калом и в котором сидит товарищ Маркин.
Орать я умею не очень, но вам хочется именно проорать в ухо: Лимонов, не ходите туда. Там Маркин. Там кал. Там плохо. Вам. Туда. Не надо.
И я нарочно сейчас пытаюсь разговаривать с человеком, годящимся мне в деды, в такой развязной форме. Я просто не знаю, какими еще словами вам это объяснить, чтобы вы хотя бы услышали.
И чего действительно боюсь – что нет таких слов, которые вы сейчас могли бы услышать. Что никак вам этого не объяснишь, потому что у вас всегда найдутся соратники, которые в любое время дня и ночи скажут вам, что вы на свете всех милее, всех румяней, белее, умнее, круче, и что вы всегда правы. Ну, вот помните, у Ельцина всегда был рядом охранник Коржаков, который ему так говорил, а потом еще появился пресс-секретарь Ястржембский. Благодаря таким соратникам Ельцин так и умер, будучи уверенным, что он великий человек, освободитель России и все такое. И я сейчас бы даже сказал вам – не будьте как Ельцин, Эдуард! – но ведь и это на вас не подействует, потому что вы же поддерживали Ельцина и в чеченскую войну, и на «тех самых» президентских выборах, то есть быть как
