* *Так какую же ошибку совершил князь Владимир и совершал ли он ее вообще?
Владимир пришел к власти в Полоцке после смерти Всеслава Васильковича, около 1181–1184 годов. В отличие от предшественника, сумевшего дипломатией, а иногда, вероятно, и силой, вновь собрать и сплотить раздираемое усобицами государство, он явно был не столь решительным правителем. Но вряд ли соглашение с купеческой делегацией было проявлением политической слабости нового лидера «конфедерации». Немцы в 80-х годах XII века были скорее союзниками, чем врагами Владимира, ведь они были также заинтересованы в свободе торговых путей и, к тому же, были основными партнерами Полоцка в международной торговле. Был у них с Владимиром и общий противник и конкурент – земгалы. Нельзя забывать и о том, что Владимир Полоцкий не был в своей стране самодержавным монархом. В жизни города огромную роль играло вече, князь принимал решение только по его «приговору», а правителя, нарушающего волю города, ждало изгнание, а может быть и арест. Полоцкие купцы и бояре, богатевшие с международной торговли, конечно, желали контролировать Двинской путь и всецело поддерживали политику «окняжения» ливских земель. Но Полоцк, как и любой другой торговый центр, не был заинтересован в длительных военных конфликтах, надолго затворявшим пути купеческим судам. И полоцкому князю, стремившемуся отстоять подвластные территории, приходилось постоянно быть между этих двух огней, чем и объяснялась его иногда даже слишком нерешительная политика. Вступи он, к примеру, в конфликт с купеческим посольством в 1185 году, это могло сказаться на торговых сделках, а значит, не понравиться вечу. Спокойно отнесся Владимир и к строительству Икшкиле, первого немецкого замка в Ливонии. Ведь, по заверениям Мейнхарда, его строили от беспокойных соседей Ливонии, которые были одновременно и врагами Полоцка.
Епископ Мейнхард
Иное дело, разрешал ли он в действительности миссию Мейнхарда? В принципе, его позициям в Прибалтике сама по себе она ничем не угрожала, напротив – дальнейшее сближение тевтонских купцов с ливами было в его интересах. Князь Владимир в конце XII века не думал и, конечно же, не мог предполагать, что последует вскоре за прибытием первых немецких миссионеров. В то время, когда Мейнхард появился при дворе полоцкого князя, еще не было непримиримости между двумя христианскими церквями, и еще никто не мог предсказать чудовищного разорения крестоносцами Константинополя в 1204 году. Неудивительно, что для Владимира, занятого своими проблемами, не было большой разницы между христианскими священнослужителями. К тому же, какой вред мог принести миссионер на такой далекой окраине его владений?
Десять последующих лет на Двинском пути царило спокойствие. Ни Мейнхард, ни немецкие купцы не нарушали договоренностей с полоцким князем, и у Владимира не было повода для противодействия его миссии. Торговля на Двинском пути велась активно, ливская дань исправно поступала в Полоцк, к тому же построенная немцами Икшкиле смогла
