переводчика, – сухо произнес он.
– Не соглашайтесь, он никуда не годится, – вмешался молодой человек. – Он разве что грамматику изучил, а я знаю уйму местных ругательств, и уж это нам наверняка понадобится.
Айрис едва удержалась, чтобы не расхохотаться, вовремя почувствовав, что смех выйдет истерический.
– Англичанка, ехавшая на поезде, исчезла, – попыталась объяснить она профессору. – А баронесса утверждает, что никакой англичанки…
Айрис запнулась, обнаружив, что чернобородый доктор внимательно прислушивается к каждому ее слову. По холодному взгляду профессора тоже можно было понять, что за зрелище она сейчас собой представляет.
– Простите, не могли бы вы изложить все по порядку? – спросил он.
Ледяной тон подействовал отрезвляюще, Айрис взяла себя в руки и постаралась объяснить все в нескольких словах, избегая ненужных подробностей. На этот раз она не стала упоминать никакой баронессы, а ограничилась тем фактом, что мисс Фрой не вернулась в купе. По счастью, рассказ произвел на профессора нужное впечатление, и он с самым серьезным видом потер рукой свой длинный подбородок.
– Вы говорите, англичанка?
– Да, – с готовностью подтвердила Айрис, – мисс Фрой. Учительница.
– Так-так… И вы совершенно уверены, что в поезде ее нет?
– Я весь состав обошла!
– Хм. Не похоже, чтобы человек ее типа мог покинуть свое место в купе, не имея на то серьезной причины. Когда именно она вышла?
– Не знаю, я задремала. А когда проснулась, ее уже не было.
– Тогда нам следует начать с опроса других пассажиров. Если к тому времени пропавшая не вернется, я бы предложил вызвать полицию и потребовать, чтобы досмотрели весь поезд.
Молодой человек подмигнул Айрис – мол, профессор в своей стихии.
– Повезло вам, хоть попрактикуетесь, – заметил он.
Это напомнило Айрис, что знакомство профессора с языком в большей степени академическое; молодой же человек, вероятно, владеет разговорной речью. Что очень важно – она начала подозревать, что вся путаница вокруг мисс Фрой произошла из-за слабого владения баронессой английским. При хорошо поставленном произношении благородная дама могла не понимать, что ей говорят, и при этом вряд ли призналась бы в непонимании. Во избежание непредвиденных случайностей Айрис обратилась к бойкому молодому человеку:
– Пойдемте и вы с нами, будете, если что, ругаться.
– С легкостью, – согласился тот. – Ругаюсь я не хуже попугая. Ведите нас, профессор!
По мере того как они продвигались вдоль состава, к Айрис возвращалось присутствие духа. Она все еще беспокоилась за мисс Фрой, но чувствовала, что нашла родственную душу в одном из новых знакомых.
– Моя фамилия Хэйр, – представился молодой человек. – Но она слишком длинная, поэтому зовите меня просто Максимилиан. Или, если угодно, Макс. А вас как звать?
