мало кто спокойно выдерживает его взгляд, особенно когда он не в духе.
– Николай Степанович, вы же заверили меня, что у вас готовы все документы, что все моменты, что мы с вами обговаривали, вы включили. Зачем вы тратите мое и свое время? – произнес Захар Александрович, с недобрым прищуром глядя на Левашова, отчего тот заметно поменялся в лице.
– Захар Александрович, это какая-то ошибка, сейчас все исправим. Расслабились люди перед Новым годом, – и Левашов явно злой из-за случившейся оплошности, поднялся со своего места, направляясь к выходу из переговорной. Попутно бросив секретарю, чтоб предложила кофе и чай. Следом вышли его помощники, понуро опустив головы.
Напряженность и раздражение, излучаемое Довлатовым, наполнило комнату и, казалось, искрило в воздухе. Я даже была благодарна той девице, которая притащила кофе, ее появление ненадолго разбавило гнетущую атмосферу.
Есть люди, которые в момент нервного напряжения, отстукивают ритм ногой или барабанят пальцами по столу, кто-то мерит шагами комнату, Довлатов же превращался в глыбу льда.
Не успели мы насладиться неплохим, к слову, кофе, в кабинет вернулся Левашов, а спустя две минуты вместо тех дрожащих от страха бедолаг, в кабинет вошла уверенная женщина средних лет в строгом костюме и мужчина лет тридцати пяти, никакого раболепия, заискивания, никакого желания угодить, все чисто, четко и по делу. Все было исправлено, заменено и уже распечатано. А сразу так нельзя было? Довлатов цепким взглядом просканировал исправленные варианты, удовлетворенно кивнул, и мы перешли к подписанию. Ледяной обруч, стянувший воздух в кабинете, постепенно ослабевал, дышать становилось легче. Ненавижу эту ментальную способность Довлатова превращать все вокруг себя в царство вечного холода и льда.
– Ну вот, все готово, этакий happy end локального масштаба, – произношу, убирая все бумаги со стола. Левашов вышел из переговорной пару минут назад, сославшись на спешку. Подозреваю, что спешил он оказаться подальше от Довлатова, что ж, я даже осуждать его за это не могу, сама иногда с радостью бы сделала так же.
– Happy end в тайских салонах имеет конкретное значение и финал. Не путайте понятия, Алена Витальевна, – неожиданно произносит в ответ Довлатов, и в его глазах цвета серого льда пляшут смешинки.
– Ну, вам лучше знать, – отвечаю, в удивлении дернув бровью. Сдерживая улыбку, отмечаю, как поднялся уголок его губ. Оттаял. Слава всем богам. А то нам же еще на ужин к Савину идти.
Ресторан, в котором проходил прием, сверкал показной роскошью похлеще городской новогодней елки. Выглядело так, будто Савин спустил весь бюджет, выделенный на украшения города, на свое застолье. Все вычурно сверкало позолотой, до ряби в глазах.
Стоило нам войти в зал, как практически все женщины устремили свои взгляды на Довлатова. Судя по всему, Захар Александрович явно не уйдет отсюда один, ну как минимум его телефонная книжка изрядно пополнится. Но бросив украдкой взгляд на Довлатова, едва не прыснула, каменное лицо и убийственно замораживающий недовольный взгляд, сканировал собравшуюся публику. М-да, с таким подходом
