крыша, на которой можно было сидеть, развалившись в шезлонге. Мы смотрели на сиреневые облака и черные накопительные баки для воды, торчащие на длинных ногах на каждой крыше. Возможно, завтра нам предстоит обменять здоровье на деньги. Не все здоровье, конечно, но часть. Двойственная перспектива. А что, если нам откажут? Что, если нам оставят жалкое здоровье и не предложат денег? Идеальным вариантом было бы пристроиться при банке спермы, заколачивать там по сотке за раз и в ус не дуть. Придется на время забыть о личной жизни, но какая личная жизнь, если в животе урчит от голода и нет своего угла. Нам отчаянно требовалось решение. Ведь денежные запасы почти подошли к концу. Впереди была неизвестность. Мы, как американские призывники, толпящиеся за створками десантного катера, не знали, что нас ждет: немецкая пуля или еще несколько часов жизни в боях за отвесные берега Нормандии.
Наутро мы были свежи и уверены в своем пути, словно святые. Мы воспользовались непривычной роскошью – бесплатным завтраком из пончиков и кофе. Я съел пятнадцать пончиков и весь раздулся.
– Чтобы лесбиянкам больше досталось, – чавкал я, запихивая в пасть очередной пончик. – Организму нужно топливо.
С трудом оторвавшись от стола, мы тронулись в путь.
Запах гниющей Юккиной шапочки уже вполне успешно конкурировал с вонью подземки. Не просто дополнял ее, а даже перебивал. Это было нашей местью городу великих возможностей. Ответным ударом гуннов по гнезду англо-саксонского благополучия. Теперь наступила очередь местных морщить свои носы. Даже черномазые бродяги отодвигались от нас. Тяжелую артиллерию шапочки поддерживали легкие танки моих грязных носков и авиация нашей давно не стиранной одежды. Гордые изгои. Свободные люди великой страны.
В медцентре нас принял доктор, похожий на хорька.
– Мистер Зеленин, – обратился доктор-хорек к Юкке. – К сожалению, ваши анализы не вполне удовлетворительные. У вас вода в левой почке. Явно наследственное заболевание. Для жизни это не существенно, но для экспериментов… Наши исследования посвящены генетическому воспроизведению внутренних органов, в частности почек… Мы вынуждены вам отказать.
Юкка весь подобрался. Я почувствовал его напряжение.
– Мистер Снегирёв, поздравляю, с вашими анализами все в порядке. Вы абсолютно здоровы. Остается обговорить условия соглашения, – доктор улыбнулся.
Повисла пауза.
Я сглотнул, мне показалось, что глоток прогремел на весь кабинет. Не слюну сглотнул, а мешок с бутылками в мусоропровод сбросил.
– Сори, мистер Дженкинс… – буркнул я хрипловато, входя в роль благородного ковбоя, который своих индейцам не отдает. – Сори, но мы с коллегой вместе. Один я не работаю.
Доктор пожевал губы.
– Что ж… тогда американская наука потеряет прекрасный экземпляр.
Мы пожали доктору руку, а вчерашняя негритянка Дженни даже растрогалась, видя такое товарищеское братство.
– Теперь про сперму узнаем, – сказал я, когда мы покинули кабинет.
– А чего узнавать… –
