Ара – водителем, она побоевитее была. А я – диспетчером. Но мы почти всегда выходили в одну смену. Ссорились иногда, не без этого. Но если у вас, к примеру, нога заболит, это нехорошо конечно, но вы же из-за этого от нее не откажетесь. Так и мы, поссоримся, подуемся друг на друга, и опять вместе. Ара – она была солнышком. Оптимистка такая, во всем могла хорошее разглядеть.
Я уже не сомневалась, что речь о пожилой таксистке с голубыми волосами.
– Почему «была»? Что-то случилось? – не хотелось опять вызвать поток слез, но обстановку надо было прояснить.
Особенно интересно, какое отношение сестры имеют ко мне? Или она считает своей родней всех Сергеевых, и я просто первая, кто оказался доступен в шесть утра?
На стене возле двери нашего подъезда сохранилась табличка с фамилиями жильцов. Эта табличка с перечнем ответственных квартиросъемщиков висела со времени заселения дома и теперь приобрела историческую ценность. Тех, кто тогда получал жилье в новом доме, давно уж нет. Но мы продолжаем обитать в бабушкиной квартире, и фамилия на табличке соответствует.
– Арочки больше нет, – Адель всхлипнула и замолчала, в этот раз ненадолго, видимо, запас слез истощился. – Официально признали, что она покончила с собой, но я в это не верю.
Оказалось, что старушку, сестру моей гостьи, точнее, ее тело, выловили из реки. В процессе дознания Адель предъявила записку.
– Мы по старинке обменивались записками на холодильнике. Вы не подумайте, я умею писать сообщения в телефоне, и Ара умела, но нам больше нравилось записками.
Так вот, в записке было написано буквально следующее: «Адусь, знаю, ты против, но я больше не могу, устала, сил нет никаких. Не по возрасту мне эти приключения. Все, решилась, иду. Жду скорого свидания с родственниками, и надеюсь, пройдет безболезненно. До встречи в новом составе». Эта записка была расценена, как предсмертное прощальное послание младшей сестре. То, что сестра настаивала на отсутствии причин для того, чтобы свести счеты с жизнью, проигнорировали. Все списали на возрастную депрессию.
– И вы не верите в самоубийство?
– Конечно, не верю! Это я с детства – плакса! Ара была совсем не такая. Она, как теперь говорят, излучала позитив, она была женщина-праздник! И это не показное, она действительно такая была! Уж я-то знаю! Ара и депрессия? Только не это! Поверьте, мы были очень близки. Я бы заметила, если бы с Арочкой что-то происходило. Сначала, конечно, винила себя, а потом почитала в интернете про депрессию, про ранние проявления, про скрытые признаки. Так вот, со всей ответственностью заявляю, что у Арочки ничего похожего и близко не было!
– Думаете, несчастный случай? – осторожно уточнила я.
– Бог с вами, Раечка! Случайно утонуть с камнем на шее?
– Вы можете подробнее рассказать, что случилось?
– Конечно. Обязательно. Арочку достали из реки у нижнего моста. Тело прибило течением к опоре. На шее у нее была
