породы. Затем пушистое чудо выпрыгнуло из хозяйских рук, прибежало к Эдриану и ласково потёрлось о его ногу.
– Дар… Барсик! – воскликнула теперь уже на самом деле обескураженная адептка, чем в очередной раз выдала себя.
И улыбка всё-таки тронула его губы. Богиня, неужели он до сих пор не утратил этот навык?
Эдриан непременно докопается до правды и узнает, что связывает адептку Ферб с Дарси. Эта девчонка определённо что-то скрывает.
_____________________
***
Лидия
Что я могу сказать? Яд мне не понадобился. Им меня щедро полил ректор, пока выпытывал, зачем я сиганула в колодец.
Зачем-зачем! Я не сигала – я УПАЛА! Так что признания от меня этот га… господин Дарс не получил.
Выползла я из ректорского кабинета не жива не мертва, даже несмотря на то, что допрашивали меня без угроз и ультиматумов. (Удивительно, с чего такая мягкость?)
Я смотрела на Эдриана Дарса и понимала, что… не могу. Не могу не смотреть. Не могу смириться с тем, что знаю про него. Не могу не вспоминать наши оголённые, как мои нервы, ночные рандеву. Не могу успокоить бешеное «тудух-тудух» в груди.
Мои зрачки расширились и, кажется, приняли форму сердечек. В прошлом году в столице была такая мода: незамужние барышни надевали линзы на бал и смотрели на кавалеров «влюблёнными» глазами.
Выглядело по-дурацки.
И теперь по-дурацки выгляжу я, и меня бесит, что ничего не могу с этим поделать.
«Ма-а-а-ать! – осознание бабахнуло по голове сорвавшимся с цепей гонгом. – Моя привязка завершилась. Это занавес. Я теперь, как собачонка, буду хвостиком следовать за ним и любить до гроба. Меня теперь только пожалеть да поплакать о моей горькой судьбине».
Да хрен там! Накося выкуси, как говорят конюхи в моём родовом замке. Я рождена не для того, чтобы страдать.
О методах избегания любви и сосуществовании в одной академии с Эдрианом Дарсом я подумаю завтра. А пока…
– Розочка, я уверена, наша с Кэт маленькая коморка тебе понравится.
«Я буду оберегать тебя», – уже не удивилась я чужой мысли в своей голове.
– Спасибо, моя хорошая, – улыбка далась мне с трудом, потому что мысли возвращались к фигуре ректора. Причём в прямом смысле. Фигура эта, я уверена, влюбила в себя немало девчачьих сердец. И моё, чтоб ему пусто было.
– С кем это вы разговариваете, адептка? – из-за угла вырулила та, про кого я совершенно забыла: прапорщик Элизабет Тули.
Ой, как вовремя!
Я огляделась по сторонам и озвучила очевидное:
– Наверное, с вами?
– Что вы здесь делаете? – недовольное.
– Это личное, – заявила я и продолжила свой путь.
А она что тут делает в столь поздний час? Кроме ректора, здесь больше некого посещать. А значит…
Нет, эта дылда мне не конкурентка, но проучить её очень даже полезно. А уж как приятно…
Пастилка зелья под кодовым названием
