волосы и пошли. У нас десять минут осталось.
– Ты сказал, что у вас нет ничего!
– Я сказал правду. Я поговорю с ней еще раз.
– Все из-за этой долбанной ночевки! – психую, мне приходится расцеплять култышку, чтобы расчесать волосы. – Вот надо было мне к тебе тащиться! – я так взбудоражена, что непроизвольно перехожу на английский, мне тяжело в таком состоянии следить за речью. – Сидела бы в школе и все!
Расческа застревает в волосах, и я психую еще больше, дергаю ее, чувствуя боль в голове, и швыряю причиняющий боль предмет в стену.
Юра, абсолютно спокойный, поднимает ее и подходит ко мне.
– Успокойся, – я ошарашена, он произносит это слово на чистейшем английском, расцепляет пальцами мои спутанные волосы, и проводит по ним расческой. Уже не так больно. – Мы круто провели время, и будем и дальше проводить его так же. А теперь перейдем на русский.
– Еще чего! – я произношу это на русском.
– Еще чего, я не хочу говорить на русском, – усмехается Юра, – или еще чего, я не собираюсь больше проводить с тобой время?
Мои мысли спутаны. Закрываю глаза, пытаясь привести их в порядок.
– Второе, – тихо говорю я, – определенно второе.
Я уже не могу кричать. Он выкидывает расческу на кровать, приглаживает ладонью мои волосы и смотрит мне в глаза.
– Забей на нее. Не разговаривай с ней. Не обращай на нее внимания. Постарайся не оставаться с ней наедине.
Успокаиваюсь от его монотонного голоса и глаз, излучающих спокойствие. А от поглаживаний мне вообще хочется лизнуть кончик его носа.
– Если она еще раз…
– Нет, – он не дает мне договорить, – ты не станешь вступать с ней в этот конфликт.
Он, очевидно, ждет от меня какого-то ответа, так как смотрит в мои глаза очень долго.
– Скажи, что не станешь.
Он, случайно, не владеет гипнозом?
– Не стану.
Кажется, владеет.
– Вот и замечательно, – чувство, словно я получила конфетку за хорошее поведение. – А теперь пошли.
Мы подходим к дверям, но я останавливаюсь.
– Юр, знаю, ты купил фен для меня, и рассчитывал, что я поеду к тебе в выходные. Но я не поеду, – я тараторю, чтобы как можно скорее сказать это.
– Хорошо, – просто говорит он и за руку вытягивает меня из комнаты.
***
Ага, щас, не поедет она! Поедет, как миленькая. Я уже все продумал. Я хочу, чтобы она поехала. А это значит что? Именно – она поедет.
В кабинете наши одноклассники с увлечением обсуждают происшествие в столовой. Все взгляды обращены на Орловскую, когда мы заходим в кабинет. Я сажусь с Тиной за парту.
– А ты не попутал? – спрашивает возмущенно Кирилл, заходя за нами.
Очевидно, я занял его место. Но, ничего не поделать – теперь оно мое.
– Кир, давай ты на моем пока посидишь? – я говорю переговорным тоном,
