поместье принадлежало кому-то из его родственников или близких друзей. Хотя в последствии он действительно станет её полноправным собственником. Можно предположить, что Констанций приобрёл эту виллу после того, как разбогател в результате славной Пальмирской кампании. Его сын, император Константин Великий полагал, что он родился именно на этой вилле.
В атриуме и комнатах был идеальный порядок, значит, кто-то заботился об этой вилле. Однако, в тот день никто не нарушал их уединения.
Констанций принёс с кухни бронзовый энофор (oenophorum) с горячим вином и налил гостье.
Селена сидела в старинном кресле с поджатыми ногами и читала какую-то книгу.
Констанций тихо приблизился и опустил бретельку её кофточки (subucula).
– Тебе не жарко?
– Мне не жарко. Верни всё обратно, – спокойно возразила Селена.
«Да, для неё, видимо, это привычная процедура», подумал Констанций и продолжил наступление:
– А, по-моему, жарко.
– Ясно, – заметила Селена, не отрываясь от книги. – Кончилась любовь. Констанцию надоело олицетворять незыблемость и верность слову. Пенелопа отменяется.
– Ничего не отменяется!
– Тогда сделай всё, как было раньше! – сказала Селена и обожгла трибуна таким взглядом, что он поспешно вернул тесёмки в район шеи.
– Ты что, всё цену себе набиваешь? – спросил Констанций с жестокой усмешкой.
– Набиваю, – тихо ответила Селена. – Только не себе, а тебе.
– Не понял, поясни.
– Поясняю. Сейчас ты – единственный. А после того, как ты осуществишь свой замысел – станешь одним из многих сотен. А замысел твой остынет через пару минут. А исправить – уже не получится, так и останешься уценённым и обесцененным.
Констанций почувствовал какую-то правду за её словами, но не сдавался.
– А не слишком ли ты драматизируешь последствия?
– Не слишком. Я сейчас забочусь о качестве твоей будущей супруги.
А потом Селена подняла свои глаза, неожиданно доброжелательные, и пояснила:
– Пойми, я сейчас живу, вынуждена жить, двумя жизнями. И я изо всех сил стараюсь их разделить и развести подальше друг от друга. Чтобы конец одной никак не затронул начало другой. Так что не мешай мне, если не хочешь, чтобы эти жизни смешались снова когда-нибудь в дальнейшем.
Итак, битва при вилле Медиана безнадёжно проиграна. Внутри Констанция всё остыло, снаружи всё обвисло. Имеются в виду руки, безвольно опустившиеся по швам.
– Они по какому-то недосмотру, кроме красоты ещё и ума тебе отвесили по полной мере! – сказал он то ли с восхищением, то ли с раздражением.
– Кто – «они»?
– Ну боги, или кто там занимается формированием личностей и организацией судеб.
Селена равнодушно пожала плечами.
– А что за книгу ты так увлечённо читаешь? – спросил Констанций.
– Это
