похожие на вены отростки, распространяясь наружу гротескными, червеобразными узорами. Эти вены были не просто краской или иллюзией – они, казалось, пульсировали, как будто это были вены живого существа. Они крались вдоль стены, их гротескные движения отражали ту неестественную жизнь, свидетелем которой был Дэвид.
Стена была испещрена такими же кроваво-красными прожилками, извивающимися и деформирующими штукатурку, как будто дверь каким-то образом превратилась в злокачественный нарост, проникающий своей гнилью в саму ткань дома. Вены, казалось, извивались в тревожном ритме, создавая жуткое зрелище живого, пульсирующего ужаса.
Дэвид стоял, парализованный, его разум метался от страха и растерянности. Отчаянное шипение кота, казалось, было эхом его собственной растущей паники. Он знал, что должен действовать быстро, но был парализован ужасом от разворачивающейся перед ним сцены. Дверь, ставшая теперь отвратительным воплощением чего-то темного и зловещего, казалось, манила страшным обещанием того, что может произойти дальше.
В гостиной воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая только жуткими, зловещими звуками, доносившимися из-за окровавленной двери. Сердце Дэвида бешено колотилось в груди, и каждый удар отдавался эхом тревожных звуков – приглушенных, гортанных и ритмичных, – как будто что—то – или кто-то – двигался где-то вне поля зрения. Дверь зловеще скрипнула, и этот звук стал мрачным напоминанием о том ужасе, который скапливался внутри Дэвида.
Волосы на затылке Дэвида встали дыбом, когда он застыл на месте, осознав реальность своего положения с ошеломляющей силой. Вопреки всему, он надеялся, что за этой дверью никого не будет, но по мере того, как звуки становились громче и отчетливее, в его сознание закралась леденящая душу мысль – мысль, которую он отчаянно пытался игнорировать: что, если там кто-то или что-то ждет, чтобы войти?
Его опасения оправдались, когда он почувствовал легкое, почти незаметное движение в двери. Ручка начала поворачиваться, и вместе с этим возникло безошибочное ощущение, что кто—то – или что-то – пытается прорваться наружу. Ручка крутилась и поворачивалась, медленно опускаясь, словно ведомая невидимой рукой. Дверь застонала и заскрипела, звук усиливался зловещей энергией в атмосфере.
Мысли Дэвида метались в панике. За приоткрытой дверью виднелась полоска темноты – пустота, которая, казалось, пульсировала тревожным присутствием. Мгновение тянулось мучительно медленно, кошмарное ожидание того, что может появиться из темноты. Воздух был насыщен напряжением, и Дэвид почти физически ощущал гнетущую тяжесть того, что находилось вне поля зрения.
В порыве отчаянной решимости Дэвид начал действовать. С первобытным ревом, полным страха и решимости, он навалился на дверь всем своим весом. Его мышцы напряглись, когда он толкнул ее изо всех сил, захлопнув с оглушительным стуком. Дверь, которую на мгновение вернули на место, задрожала на петлях.
Тишина, наступившая после
