вероятным он ни был, рисковать и проверять я не хотела. Пока что.
В общем, повисев несколько секунд с надписью «error» на лбу, я наконец очнулась и начала потихоньку выдавать информацию. Старалась не мяться и не запинаться, но местами всё же подтупливала. Трев хмурился, Броди слепо пялился в шар – очевидно, запись допроса зависела от его сосредоточенности. Я вновь назвала своё имя и заявила, что хочу поступить в Эшфордскую академию, опять ни капли не солгав. Да в моём мире каждый первый ждёт сову из Хогвартса и мечтает о студенческих буднях стихийного или боевого мага. И если б меня спросили прямо: «Хочешь?», я бы, роняя тапки, побежала искать приёмную комиссию. Другой вопрос, нужна ли я тут кому, но будем решать проблемы по мере их поступления.
Далее я слегка расплывчато поведала о своём прибытии, мол, встретили, проводили в комнату, оставила вещи, пошла гулять, заблудилась. Не знаю, так ли тут всё происходит с настоящими абитуриентами, но меня не перебили, и выражение лица Трева не изменилось – на него я и ориентировалась, выстраивая свой рассказ. Про комнату-склад упоминала с неохотой, ждала дополнительных вопросов про запертую дверь, но и их не последовало. А вот на словах о чёрном дыме Трев подобрался, да и Броди вздрогнул, хотя взгляд его оставался всё таким же отсутствующим.
Здесь я уже не боялась на чём-нибудь проколоться, готовая все свои пробелы в знаниях списать на иностранное воспитание, и даже ощутила лёгкий азарт. В итоге получилась, что я чуть ли не героически спугнула супостата и ринулась оказывать первую помощь, но пульса на теле не нащупала, а потом появились ловчие и всё испортили.
Когда я умолкла, минуту никто не нарушал тишины. Броди медленно приходил в себя, дым в хрустальном шаре светлел и рассеивался. Трев хмуро пялился куда-то мне за спину, и это нервировало.
– В России нет полуформ? – наконец спросил Броди, задумчиво покачивая ладонью с явно потяжелевшим шаром.
– Чего?
– Ты называешь полуформу дымом. В России нет изменчивых?
– Я…
Чёрт, и что на такое отвечать? Если скажу «нет», это будет правдой? В моей-то России нет, а здесь – фиг его знает.
– Не знаю, – пробормотала я в итоге. – Я ни разу ни о чём подобном не слышала и впервые увидела только здесь.
Трев скривился и кивнул, подтверждая мою честность.
– Занятно, – прищурился Броди, и я поняла, что подозрений на мой счёт у него прибавилось.
Вообще, с каждой секундой он всё меньше походил на добрячка-простачка, и если б кто спросил, я бы сказала, что именно Броди в этой парочке главный. Хотя поначалу казалось наоборот.
Внезапно он поднялся и строго уставился на меня сверху вниз. Шара в руке уже не было.
– Вставайте, Кузнецова Майя Дмитриевна, – велел Броди.
Какое всё-таки ребяческое у него имя… и с суровым тоном совсем не вяжется.
– Арестовывать будете? – опасливо спросила я, но поднялась, только руки
