спонтанное воскрешение, при всем своем умении строить планы, он не мог предугадать. Все же Имарос поклялся Нисмассом, что, оказавшись по ту сторону, сделает все, чтобы его останки остались останками. Морелла удовлетворенно кивнула и, пожелав ему доброго пути, удалилась. Имарос же уселся на широкий камень и стал готовиться к походу. Миранда примостилась рядом, положив голову ему на плечо.
В принципе он и так мог уйти. Дело оставалось за малым. Достав из мешка кинжал, подаренный девушкой, и пеньковую веревку с узелками, он с ее помощью закрепил лезвие на конце посоха. Получилось короткое копье с наконечником из лунной стали.
Завершив последние приготовления, он встал, закинув один мешок за плечи, а другой повесив на левое плечо. Миранда в последний раз поцеловала его, но не отошла, словно ждала, пока он сделает это сам.
– Мне все равно, каким ты вернешься. Главное – вернись.
– Маленькой ведьме не терпится попасть в объятия к мертвецу? – пошутил он, скользнув указательным пальцем по вздернутому носику. – Тебе склепа мало что ли? Не спеши звать смерть, пока живы близкие.
– Есть вещи пострашнее смерти.
– Например?
Миранда поглядела на лес, за которым простиралась срединная долина, нахмурилась и прошептала: «Одиночество». С этими словами девушка припустила прочь, растворившись в чаще.
Имарос некоторое время стоял обескураженный, а потом расхохотался. Большей глупости он в своей жизни еще не слышал. Ох уж эта любовь – бальзам для сердца и чума для разума. Одиночество давно его не беспокоило, равно как и чувства других людей.
Все-таки гениальный мастер Вистан был прав, приравняв любовь к болезни, сродни слепоте и старческому слабоумию. К счастью у него с детства был стойкий иммунитет, а вот его пассии повезло меньше. Наивная Миранда не знала, что уже два года была тяжело больна.
3-й месяц весны, 25 день, Трида
Под ногами скрипел мокрый песок. Тоннели сменяли друг друга, и в конце каждого был мрак, отступавший перед огнем факела. Вокруг чернел тесаный камень. В воздухе витал тухло-сладкий смрад разложения вперемешку с запахом серы. За спиной доносился хруст загрубевших суставов, крепких и быстрых, как при жизни.
Нежить продолжала его преследовать. Попав в шахту, Фергус сразу с ней столкнулся. Спрятавшись у внешней двери, он решил проверить, нагрянет ли погоня. Она нагрянула. Наемники вскоре пришли, но еще раньше появились кадавры.
Пока воины Орвальда переговаривались у входа, на него набросились мертвые рудокопы. Два скелета, один из которых держал короткое рубило на деревянной рукояти, и зомби, – почти скелет, облепленный кусками гниющего мяса.
Мерзкая троица подняла такой шум, что ему пришлось ретироваться глубже в тоннели. Там он надеялся спрятаться от преследователей, а затем вернуться к выходу, но по дороге собрал еще мертвяков. Все они по какой-то причине терлись рядом с выходом, словно поджидали кого-то. Отгоняя их факелом, он ринулся
