Переоденется быстро. Да и Лариса – девушка не из тех, которые впадают в стеснительность. Но я не об этом. Давайте, наконец, оставим ненужные ссоры и всякие обиды. Я постарше тебя, Олег. Поэтому воспринимаю происходящее несколько проще… Я имею в виду контакты с женщинами. У меня ведь когда-то была и жена. Но… испарилась. Ха-ха-ха!
Полина: – Но я слышала, что она… дорогой мой Диомидик, покончила с собой. Отравилась. Извини, Диомид, если я ошиблась или сделала тебе больно.
Диомид Диомидович Квач: – Мне… больно? Чего ты мелешь, голубушка? Она, на самом деле, отравилась. Но ты не сделала мне больно. Я и говорю, что она… испарилась. Она была ревнивой эгоисткой. Почему-то решила, что я должен принадлежать только ей. Странно. Я принадлежу всему миру! Такие люди, как я, рождаются один раз в тысячу лет.
Олег Рубанов: – Таких, как ты, Диомид Диомидович, сейчас становится всё больше и больше. Земля уже горит под их ногами. Их кости уже перемалывает мельница стипатора, но пока они не ведают об этом. Им предстоит рождаться в жутких мирах. Даже самый завистливый человек никогда не позавидует им.
Диомид Диомидович Квач: – Бред какой-то! Почему земля должна гореть под ногами успешных и добропорядочных господ и дам? Живите хорошо все, без исключения! У кого получится. Разве мы против? Нет. Старайтесь!
Полина: – Диомид, я тоже не хочу тебя делить ни с кем. Ты только мой!
Диомид Диомидович Квач: – Не надо бредить, девочка! Не надо. А то ведь и ты тоже можешь испариться.
Полина: – Я не хочу, чтобы ты был великим экстрасенсом! Мне нужен просто мужик.
Диомид Диомидович Квач: – Но, если мужик нужен, то вот тебе, пожалуйста, Олег Рубанов. Крепкий, молодой мужик… Правда, безработный инженер-строитель, на всю голову сумасшеший. Последняя извилина у него в башке оборвалась. А так он – в порядке! Крепкий, молодой самец! (Олегу Рубанову). Ничего, что я тебе делаю рекламу, паренёк?
Олег Рубанов: – Молодец, Квач! Возьми большую морковку! (Полине). Ты не умеешь врать, Полина. Тебе нужно имя господина Квача, его известность… А больше всего его миллионы долларов.
Полина: – Ты пошляк, Рубанов. Правильно поступила, Лариса, что бросила тебя. Ты ведь не любишь её, а только себя.
Олег Рубанов: – К сожалению, это не так (смотрит в небо). Вот над нами в сторону мельницы пролетел огненный шар. Значит, Нарататкан через пару минут будет ждать нас там… у мельницы. Внутри её нам делать нечего. Но она – не иллюзия, созданная специально для нас. Мельница с её неподкупными жерновами – не материализованный… мираж. Это реальность.
Диомид Диомидович Квач: – А я считаю, что она – антураж, телевизионная заставка. Возможно, театральная декорация, сотворённая для дикарей. Твой потусторонний друг, если он сущенствует, считает, что мы не в состоянии абстрагироваться, не сможем воспринимать условности. Нам надо видеть что-то конкретное… даже если этого не сушествует на самом деле или создано только для нас и на определённое время.
Олег Рубанов: – Всё существует. Только не всё
