ие тропинки для прогулок окончательно превратились в подобие колеи для тяжелого дальнобойного транспорта, статуэтки, заботливо подкрашенные персоналом больницы, облупились до такой степени, что краску местами невозможно было реставрировать. Вот кусты и низкие деревца на территории подведомственного Альберту учреждения немного скрашивали печальную картину разрухи, но не спасали.
Пожилой мужчина, подперев щеку рукой, потянулся рукой к телефонному аппарату. Внимательно посмотрев на него, он шумно вздохнул и набрал заветный номер. Трубку долго не снимали, и главврач собрался было класть трубку на рычаг.
– Министерство строительства, приемная, – донеслось из динамика.
– Добрый день, – вежливо отозвался главврач психбольницы, – Софочка, могу ли я поговорить с Норой?
Молодая женщина по имени Нора работала в министерстве строительства очень давно, она возглавляла организацию и слыла справедливым, экономным и крайне рачительным руководителем. С ней Альберт Эмилевич уже несколько раз обсуждал план и сроки реставрации его диспансера, но к конкретному решению они по разным причинам так и не пришли. То денег нет в бюджете, то смета не готова такая, какую нужно предоставить в министерство, то самой начальницы нет, то министр приказал не реставрировать здания, которым исполнилось менее пятидесяти лет.
– К сожалению, вы не выйдите с ней на связь сегодня и завтра, – равнодушно ответила девушка.
– Но почему? – суть не взвыл от досады главврач больницы, – мы ведь договорились с ней о беседе еще вчера.
– Нора Амировна просила предупредить всех, кому она потребуется в эти дни, что ее вызвал министр по энергетике на конференцию, – также невозмутимо произнесла София, которая трудилась в министерстве секретарем. Она даже предположить не могла, какие чувства сейчас испытывает человек на другом конце провода.
Еле сдержавшись от возмущений, мужчина попрощался с девушкой и повесил трубку. Стукнув кулаком по столу, он поднялся из-за стола и направился к выходу из кабинета.
– Папа, – раздался звонкий голос вбежавшей в помещение молодой женщины, – представь себе, наши постояльцы снова обронили душевую кабину. Санитары уже вернули ее на место, но страшно ругались при этом. Такого отборного мата я не слышала с самого своего рождения. Просто курсы по брани, а не общение с санитарами.
Выпалив эту фразу, девушка звонко расхохоталась. Она вообще слыла хохотушкой и счастливой девчонкой.
Мужчина, насупившись, посмотрел на нее:
– Афродита, ты прекрасно понимаешь, что подобные новости меня начинают вгонять в ярость и апатию.
– Папа, – скрестила руки на груди вошедшая женщина, – не обрушивай на меня казнь принесшего дурную весть гонца. Ты бы все равно узнал об этом.
Пожилой мужчина немного смутился:
– Извини, дочь, просто я снова впустую потратил день на надежду о реконструкции. Сегодня звонил Якоб…
Главврач прервал речь и принялся массировать указательными пальцами виски. Дочь молча и очень внимательно смотрела на отца.
– Он требовал скорейшего ремонта, – наконец продолжил он, – министр дал мне месяц на то, чтобы все документы и одобрение свыше были готовы к апрелю. Сегодня первое марта. Я за пять лет не смог добиться починки нашей больницы, а тут месяц…
Отец выжидающе, и в то же время умоляюще взирал на свою кровинку. Афродита, дочь главного врача психоневрологического диспансера, работала здесь же и выполняла обязанности постовой медсестры. Она неусыпно наблюдала за поведением и дисциплиной пациентов и выдавала всем своим подопечным таблетки по расписанию. Иногда работа казалась ей скучной, и ей приходилось заглядывать в кабинет к своему отцу, если он был не занят, конечно. Порой Афродита даже предлагала свою посильную помощь в ведении документации, с которой Альберт Эмилевич с радостью соглашался. Дочь его обладала недюжинным умом и была вовсе не из робкого десятка: она могла на повышенном тоне поговорить с представителями фирм-поставщиков, которые прислали некачественное оборудование или не совсем те лекарства, которые были заявлены, а более дешевые аналоги; она умела не только заполнить любую смету, но и направить ее в нужное учреждение так, что, как правило, секретари принимали ее безоговорочно, видя абсолютнейшую самоуверенность девицы.
– Папа, может быть, ты хочешь попросить меня о помощи? – ласково улыбнувшись, спросила Афродита.
– Да чем ты можешь тут помочь? – пожал плечами главврач, – разве только по-иному составить смету и самостоятельно съездить в министерство, чтобы, пока Нора отсутствует, ее секретарь Софа приняла документы? Твой взгляд иногда заставляет идти против своей воли.
Мужчина улыбнулся и обнял девушку. Отстранившись от отца, Афродита произнесла:
– Я думаю, что
