когда она произнесла бессердечную правду:
– Они рождены от греха, совсем как ты. Их не желали. Их не любят. – Ее слова жалили, как всегда.
Может, я не заслуживала защиты Господа. Я ненавижу себя за то, чему послужила причиной. И Господь тоже наверняка будет меня ненавидеть.
– А что, если я буду их любить? Они отправятся в рай, если я стану их любить?
Ее морщинистые губы коварно растянулись поверх желтых с трещинками зубов.
– Ты должна искупить грех, – сказала она вместо ответа.
Затем улыбнулась, не с сочувствием, но с удовольствием. Она была счастлива исполнить свое наказание, довольна возможностью напомнить мне о своей власти.
– Я люблю их, бабуля. Я люблю их, – отчаянно заявила я. Я надеялась, что этого будет достаточно. Чтобы спасти их души. Чтобы спасти мою. – Я люблю их, бабуля, – объявила я от всего своего искреннего сердца. Чтобы доказать это, я осыпала их головки поцелуями. – Я люблю их, бабуля. – Я продолжала повторять это. Продолжала целовать их, хотя Прах схватил крышку от моего соснового ящика. Он держал ее в своих огромных руках, дожидаясь, пока бабуля не отойдет с его пути. – Ты ведь веришь мне, правда? – спросила я ее.
Страх и молитва наполнили каждый уголок моего тела. Если я буду любить их достаточно сильно, может, они попадут на небеса. Если я искуплю грех, может, и я попаду туда. Я крепко зажмурилась, раз за разом клянясь в любви.
Она нахмурилась:
– Я верю тебе, дитя. Ведь грех не приходит один.
Она резко встала. Ее черное платье с шорохом скользнуло по земле, когда она отошла. Могильный Прах тут же погрузил меня во тьму, закрыв ящик крышкой.
Приглушенный звук земли рассыпался по ней, когда он принялся хоронить меня заживо.
Глава 1
Наперстянка
Четырнадцать лет спустя
Предзнаменования бывают разными. Предупреждения о приближении смерти. Практически все предвещает смерть, если корни у тебя уходят в Аппалачи. Залетит птица в дом – скоро умрет родственник. Как и если вдруг затикают сломанные часы или услышишь, как мычат после полуночи коровы.
Или черный папоротник вырастет там, где его накануне не было.
Бабуля зовет его дьявольским сорняком, говорит, что он черный, потому что кормится от дьявольской души. Дедуля же объяснял его цвет богатой углем почвой, на которой он растет выше в горах.
Миссис Пенни Хаммер, моя учительница биологии в восьмом классе, говорила, что ни уголь, ни дьявол тут ни при чем. Дело в пигменте антоциане, который окрашивает их в черный, фиолетово-черный, как в ежевике. Вот только… миссис Хаммер не понимала, что суеверия в этих местах сильнее науки. Никакая биология не убедит местных, что черный папоротник безвреден. Он пожирает местные леса. Настолько, что дал имя нашему городу.
Черный Папоротник в штате Джорджия – не просто город, названный в честь местной растительности. Здесь смерть укрывает саваном
