с утра из его спальни. Я пытаюсь убедить себя, что он просто потянулся после сна. Он сказал, что у него все болело. Наверное, так и есть.
Но все это не мешает мне представлять, чем еще мог быть вызван этот стон.
Хейзел тыкает меня под ребра. Все остальные уже встали в позу стула, а я все еще в позе ребенка.
– Сосредоточься, – шепчет она мне, проходя мимо.
Я очень сосредоточена. Сосредоточена на хоккеисте без футболки, который мне абсолютно не по зубам.
После занятия я быстро принимаю душ, переодеваюсь и возвращаюсь в лобби. Другие ученики фотографируются с Джейми. Две преподавательницы по йоге, которые встретили нас, ждут своей очереди у стойки, не отрывая от него глаз, а когда место освобождается, они мгновенно подлетают к нему и обнимают за талию. У меня неприятно покалывает между ребер.
Он не улыбается, но и не раздражен. Одна из женщин жмется к нему все сильнее, и он кидает взгляд в мою сторону.
У меня внутри все возмущается, а плечи напрягаются. У меня нет никаких причин злиться. У меня нет на него никаких прав. Он мой босс и сосед, и на этом все. Мне просто… очень не нравится, когда они так его трогают и смотрят влюбленными глазами.
– Какого черта, – шипит мне в ухо Хейзел, – ты притащила его сюда?
У нас не было возможности поговорить наедине до занятия.
– Он меня особо не спрашивал.
Мы смотрим, как остальные тренеры продолжают щелкаться.
– Он очень гибкий, – лукаво смотрит на меня она.
– Прекрати, – сдерживаю смех я.
Ее выражение – сама невинность.
Джейми заканчивает фотографироваться и подходит к нам.
– Хорошее занятие, – говорит он Хейзел с коротким кивком. – Спасибо. – Он протягивает руку. – Я Джейми.
Она неуверенно ее берет.
– Хейзел.
– Вы работаете с командой.
На ее лице проскальзывает удивление.
– Да.
Она называет имя старшего физиотерапевта, с которым работает, и Джейми кивает.
– Другим игрокам тоже не помешает что-то в этом роде.
Хейзел молча пожимает плечами, но я вижу, что она пытается скрыть улыбку. Она может вести себя достаточно холодно, особенно с мужчинами, но в глубине души хочет, чтобы с занятий люди уходили с хорошими впечатлениями, даже если они профессиональные хоккеисты.
– Пообедаете с нами? – спрашивает он.
Йога, а теперь обед. Мое сердце поет, но я приказываю ему заткнуться. Он, наверное, умирает от голода и просто не знает, как избавиться от меня, или не хочет быть грубым. Я смотрю на Хейзел, она смотрит на меня. Между нами разворачивается целый немой диалог.
– Она с удовольствием, – отвечаю я, улыбаясь Джейми.
Джейми приводит нас в странный мрачноватый бар в переулке в Гэстауне.
– «Грязный фламинго», –
