резче! Смелее!
– Так? – Ёжик тюкнул молотком. Доску украсил очередной кривой и косой гвоздь.
– Э-э-э… Ну… почти, – пробормотал Копатыч. – Давай-ка ещё разок! Просто бей. И ни о чём не думай! Забьёшь тыщу и один гвоздь, и всё получится! Вот увидишь. Тебе просто нужно чуть больше времени.
И Ёжик послушно бил, вгоняя в ровненькие доски один кривой гвоздь за другим.
– Семьдесят семь! Семьдесят восемь!
– Всё получится! – подбадривал его Копатыч.
Ёжик педантично отсчитывал гвозди, и пасеку оглашали его возгласы:
– Сто семьдесят пять! Сто семьдесят шесть!
Садовод только чесал затылок. Вон уже сколько гвоздей забито, а толку никакого! Поправляй его, не поправляй – а гвозди всё равно кривые, гнутся в разные стороны…
– Четыреста девяносто восемь!
В какой-то момент Копатыч и вовсе перестал следить за нерадивым учеником.
– Семьсот сорок девять!
Пчеловод сидел, привалившись к одному из ульев, когда Ёжик торжественно объявил:
– Тысяча первый гвоздь…
Копатыч так и подскочил. Они с Ёжиком затаили дыхание.
Замах…
Ёжик торжественно ударил по шляпке гвоздя… и она тоже погнулась. Ёжик потупил взгляд.
К ним подошёл Карыч, оглядел доски, полные кривых гвоздей, и горестно покачал головой. Копатыч бросился к нему и горячо зашептал:
– Абсолютно безнадёжен!
– Как я вас понимаю, коллега… – вздохнул ворон. – Как я вас понимаю!
Копатыч хлопнул Ёжика по плечу и громко сказал:
– Ёжик, давай признаемся, что это всё… это не твоё… и успокоимся.
– Увы, увы! – закивал Карыч. – А пойдёмте лучше чай пить?
– Да! С мёдом! – оживился Копатыч. – Много мёда! Как можно больше… – Он осёкся и тряхнул головой, отгоняя наваждение. – И не расстраивайся, Ёжик! Мы ещё найдём твой талант! Нужно дать этому время, отстраниться… увидеть, так сказать, картину целиком!
И наставники повели Ёжика прочь. Ворон фыркнул:
– Да и кому нужны эти гвозди!
– А художники… Сейчас все, кому не лень, творцы! – вставил Копатыч.
– Мы подберём тебе занятие позабористее, поинтереснее!
Садовод строго добавил:
– Но после чая…
– Бесспорно… Разумеется!
Когда они ушли, на пасеке появился Крош. Он встал на небольшом пригорке и с удивлением огляделся. На траве между ульев плотным рядком лежали доски, утыканные гвоздями. И с высоты было хорошо видно, что из гвоздей складывался невероятно искусный женский портрет: тонкие черты, мягкие волны длинных волос, загадочная улыбка… Да это же известная картина «Мона Лиза» великого художника Леонардо да Винчи! Но Крош этого не знал. Поэтому он только почесал затылок и пробормотал себе под нос:
– Это что за гуманоид?..
Прав
