пару раз, и то мельком. При этом он поспешно отводил глаза и старался как можно быстрее исчезнуть из ее поля зрения. Но она была даже рада этому, потому что совершенно не знала, что сказать ему при встрече. Разговаривать вообще не хотелось – ей вполне хватало того, что эти обсуждения все никак не прекращались у нее дома.Поэтому, когда папа сообщил, что в пятницу они снова улетают, Лера едва ли не впервые обрадовалась этому. Находиться с мамой под одной крышей становилось всё невыносимее, и девушка очень надеялась, что за время их командировки женщина хоть немного успокоится.
В пятницу утром Лера проснулась на удивление бодрой, хотя спать легла далеко за полночь. Предвкушение двух выходных дней, к тому же, без нравоучений от мамы, делали своё дело, и настроение автоматически подскочило вверх.
С кухни доносился запах свежесваренного кофе и, по всей видимости, блинчиков, добавив еще несколько баллов на её внутреннюю шкалу счастья.
– Доброе утро, – поздоровалась Лера, опускаясь на табурет. На ее лице была такая широкая улыбка, что даже стало немного стыдно. Всё-таки родители уезжают, а она почти что светится от счастья. – Во сколько у вас сегодня самолет?
–В час дня, – ответил папа, почти не отрывая взгляда от новостной ленты в телефоне.
– Я еще на учебе в это время буду… – протянула Лера, медленно помешивая кофе в кружке. – У меня пары до четырех, а потом нам с Катей еще доклад доделать нужно.
– Ничего страшного, – тут же ответила мама. Вполне миролюбиво, но губы всё-таки поджала. – Не нужно нас провожать, не люблю я эти прощания в аэропортах. К тому же, в следующие выходные мы уже вернемся.
– Хорошо, – Лера согласно кивнула.
– Лера, – строго обратилась к ней мама, ставя перед ней тарелку с блинами.
– Что? – Девушка бросила взгляд на маму, уже заранее не ожидая ничего хорошего от её тона.
– Я очень надеюсь, что пока нас не будет, ты ещё раз хорошо всё взвесишь и примешь правильное решение.
– Правильное – это то, которое хочешь ты?
– Правильное, моя дорогая, – это то, которое будет лучше для тебя самой.
– И, конечно же, никто, кроме тебя не знает, что будет для меня лучше! – разозлилась Лера. Она всю жизнь прислушивалась к маме, и даже во многом шла у неё на поводу. А стоило ей принять собственное решение – оно тут же было воспринято в штыки, потому что шло вразрез с маминым. Лера зависла на тонкой грани между ощущением себя ужасной дочерью, перечащей матери, и потрясающим чувством свободы и избавления. Но пока еще не была уверена, что пересилит.
– Ты не понимаешь! – Мама приложила пальцы к вискам и прикрыла глаза.
– Нет, это ты не понимаешь!
– Так, девочки, стоп, – вмешался папа, хлопнув по столу ладонями. – А ну-ка разбежались по разным комнатам, мне этот цирк уже надоел! Тебе, Лен, заняться нечем? У тебя чемодан еще не собран. А ты, Лерка, жуй блины и беги на занятия, пока не опоздала.
Мама
