быть, вы мне не доверяете, но я правда не желаю вам зла. Никому из вас.
Юншэн понимающе кивнул, но поверил ли он, сказать трудно. Однако он проявил внимание.
– Вы… плохо переносите поездки? – Догадался он.
Принцесса смущенно отвела взгляд.
– Это… одна из моих слабостей, к сожалению, – призналась она стыдливо.
– Тогда почему Вы поехали с нами? – Поинтересовался Юншэн.
– Потому что я с Вами согласна, – заявила Мора, возвращаясь к тому разговору, когда Юншэн желал наладить отношения.
Несколько секунд спустя Море снова стало плохо, она спешно извинилась и убежала в лес. За ней последовали служанки и страж, а Юншэн проводил процессию задумчивым взглядом. Когда сторонних слушателей уже не осталось, обсуждение началось как-то само собой.
– Врет, – качал головой Хин.
– Допусти, что нет, – предложил Юншэн. – Допусти, что у нее другой умысел.
Хин хищно ухмыльнулся.
– Мне нравится, когда у тебя просыпаются мозги, – заметил он беспощадно.
– Сейчас утоплю в омуте, – пригрозил Юншэн и ушел обратно к лошадям.
– Ни за что! – Кинул обиженный Хин брату вслед, потом не выдержал и пошел за ним, продолжая причитать. – Я же тебя каждый день спасаю! Такие мелочи, правда?!
– Что это такое? – Спросила я Кинэ.
Он, как всегда, успевал следить за всем: за Принцессой, за принцами, за омутом. Только Кинэ так мог.
– Не знаю, но это что-то враждебное.
– Думаешь, это один и тот же омут? – Нервно искусывала губы я.
– Навряд ли.
Хотелось верить, что все не так серьезно, как было на самом деле. Мы решили уехать подальше от того места, выбрав для привала на ночь небольшую опушку и разбив лагерь. Если бы не происшествие и вынужденная остановка, мы бы уже достигли подножия Храма. Может быть, наверх поднялись бы к ночи, но у нас хотя бы была крыша над головой. Небо сокрушалось громом, возможно, вскоре нас настигнет ливень. Но выбора не было, все устали.
Обернув в покрывало, я баюкала в руках сокола. Он проснулся. Как сказал лекарь, хоть он и не лечит птиц, стрела задела только крыло и вроде бы даже не повредила кости, а значит, рана затянется быстро. Но требовались наблюдение и покой. Кинэ взялся изготовить небольшую клетку; сидя у костра, где собрались мы все, он скреплял прутья.
Хин, который не признавал своей вины, сидел хмурый и мечтал избавиться от доказательств собственной расторопности.
– Что ты будешь с ней делать? – Все тыкал в меня тонким прутиком, который украл у Кинэ, брат.
– Приручу, – я легонько поглаживала покрывало, боясь навредить соколу.
– Зачем? Эта птица тебя не полюбит. Ты ей боль причинила.
– Но тебя же я люблю, – едко заметила в ответ.
– Глупая. Брось птицу. Она выживет.
– Тебя с Юншэном тоже надо было бросить там в лесу? – Возмутилась
