шеф-повара. Мне нравится любоваться на то, как его щеки наливаются румянцем, как парню хорошо и вкусно. Что еще нужно для счастья?
– Алика, вот бы нам с тобой не расставаться, – мечтательно тянет Эрик, когда с овощами покончено. – Я все представляю, как будет здорово каждый день возвращаться к тебе с работы. Мы будем вместе готовить, вместе колдовать, проводить вдвоем все-все-все свободное время! Я буду защищать тебя, слышишь? Больше никто не посмеет тебя обидеть. Хотя… – лицо парня вмиг становится мрачным, – иногда кажется, я и самого себя защитить не в состоянии.
Мы стараемся не обсуждать это, но сложно не заметить, что в последнее время синяки на его теле появляются все чаще.
Раньше отец Эрика напивался до полной потери контроля исключительно по субботам. Но на прошлой неделе он пришел нетрезвым и замахнулся на мать уже в среду.
Обратиться в социальные службы, пока не случилась беда, уже не кажется мне плохой затеей. Но Эрик даже слышать об этом не хочет.
– Мать не выдержит лишения родительских прав, – неизменно отрезает он. Но мне кажется, что это только часть правды.
Лиза сказала, Эрик общался с одним приятелем, бывшим детдомовцем, нервным парнем с постоянно подергивающимся плечом. Тот рассказал Эрику о детдомах что-то ужасное. Молодой маг с тех пор наотрез отказывается обсуждать эту тему.
Все чаще я задумываюсь о том, чтобы взять ситуацию в свои руки. Да, Эрик не может использовать магию против отца, потому что любое воздействие вернется к нему. Таков один из законов защиты рода.
Но я-то могу. Пусть ни разу не проводила таких ритуалов, найти их в наши дни не проблема. Информация, где живет этот изверг, у меня есть.
Если проявить изобретательность, добыть биоматериал более чем возможно. На худой конец сгодится даже выброшенная в подъезде сигарета с остатком слюны.
Когда мы ездили на кладбище, от Хозяйки был сильный отклик. Если я обращусь за помощью, она не откажет, а что может быть губительнее погостной магии? Чувствую, как из глубины поднимается сладкая темная сила. Необязательно его убивать, достаточно лишь проучить и вразумить.
Эрик вырывает меня из морока тяжелых мыслей поцелуем. Его губы теплые, мягкие, и сам он такой же.
«Неправ Андрей, Эрик ничем не похож на своего отца. Ничуть!»
Как это часто бывает между нами, парень будто слышит мои мысли.
– Не думай об этом, – ласково шепчет он, поправляя выбившийся из прически волос. – Это только мое дело, принцесса. Скоро все прекратится. Я нашел способ, я защищусь. Все будет хорошо, слышишь?
Голос Эрика звучит спокойно и мягко, но по моей спине пробегает ледяная змейка страха.
«Хватит, Алика. Ты ищешь подвох там, где его нет! Научись уже доверять тому, кого любишь».
Я упорно пытаюсь выпытать, о каком таком «способе» идет речь, силясь придать голосу беззаботно-веселый тон.
Эрик отшучивается и, когда устает от «допроса», пускает в ход безотказное оружие – щекотку. И вот
