имена, готовы прикрепитьсяк любому вопреки границе: он, она —
ужель ресурсы языка на том иссякли?
Сыграем в догонялки во дворе, где сохнет
бельё – и натыкаясь лбом на юбку
иль на мужской костюм – на миг предстанем
той мыслью, что свободы не чуралась,
была и тем, и тем – и чем-то бóльшим:
впитайся, влага, в лица привнося
просторный холодок, пропахший Тайдом.
Поэзия, ты – навык очищенья
от инея, осевшего в сплетеньях
курчавых проводов, и лучше обратиться
к пейзажу любования, а то…
Как звать его – Аксесий, Идофей?
Не Персефон – и слава Богу, значит, нагота
легко докажет очевидное: он весь
замолчан мифом, но шерстистый куст – зацвёл
овечьей белизной, не греющей взрастанье;
должно быть, стадо пробегало мимо,
пообтерев боками цепкую натуру:
душа – изъятие из пола, не иначе,
но время оседает звёздным хладом в волосах
быстрей, чем слово успевает.
Война граничит с перемирьем,
себя не отрицая, соблюдая луч,
хранящий разделенье территорий:
продлится стройка дольше,
чем время, полное имён;
о благородстве гаснущих металлов
кто вспомнит, расплескав тосол
по запчастям, душе необходимым?
Гуляющий по стройке в ранний час
притаптывает время, и в пыли
бетонной различит едва ли крылья.
Придавлен город сыростью, когда
волной влечётся пробужденье
к учебнику, к последним властным главам.
Витой металл; пружинящий, как слово, блеск,
верёвка, по какой взбиралось детство;
полно обозначений, тщательно хранивших
горючий свет, что ржавчину повергнет:
разлитой нефтью омывает море
всю память о походах к дальним ранам,
каким не нужно утоленья, кроме
яснейших очертаний
на школьной карте.
На усилителе начертан герб – иначе,
хиджабной тканью слёзы утирая,
выходит пауза на свежий воздух,
где стробоскопной пахотой маячат
огни, по чернозему пробираясь:
осталось верить, что уместится в иглу —
с пластинки считанная тьма.
Предгорье вынув из кармана,
в слова насыпав горечь луговых
сладчайших трав, танцуй(,)
простор, пришедший обретать
ночные очертанья человека,
сквозь ритм к победе пробираться,
толпу расталкивая.
Передвижной кавказской дискотеки
нам счастье брезжило, покуда с хрипотой
моторы тракторные бороздили
неясный берег музыки зацветшей,
где соловьиные гортанные щелчки
включают-выключают свет надречный
и крутится зеркальный шар – составлен
из всех осколков, что героя отразили,
но позабыли отраженье.
Тетрадь
