н, стук капель по ржавому металлу водоотливов, скрип половиц, глухие хлопки дверей, шарканье тапочек, одновременный бубнеж нескольких телевизоров – звуковой фон не затихал здесь никогда – ни днем, ни ночью, и стал уже настолько привычным, что уши жильцов оставались к нему абсолютно невосприимчивыми.
Минуты две-три понадобилось Леониду, чтобы синхронизировать органы чувств с окружающей обстановкой, и тут трехкратная трель дверного звонка, окончательно прогнав сон, объяснила ему причину вынужденного пробуждения. Три коротких звонка означали, что поздний посетитель явился именно к нему.
Быстро поднявшись с кровати и натянув на худые ноги порядком вылинявшие джинсы, Леонид Андреевич, надевая на ходу рубашку, поспешил в конец общего коридора, опасаясь, что нетерпеливый гость опять примется трезвонить в дверь. Такого вопиющего нарушения негласных правил общежития соседи по коммуналке ему бы точно не простили. И так-то явившийся за десять минут до полуночи посетитель – полноценный повод для скандала, а уж если его звонок в дверь, не дай бог, разбудит кого-нибудь из жильцов – пиши пропало.
На ощупь пробираясь через захламленный и плохо освещенный коридор, Леонид кожей ощущал излучаемое из каждой комнаты недовольство. Он побыстрее распахнул входную дверь, даже не посмотрев предварительно в дверной глазок.
Поздним посетителем оказался высокий, худощавый мужчина в черном пальто, красиво, без единой складки облегавшем его фигуру от повязанного на шее темного платка и до самых колен. Он стоял на заплеванной, выщербленной во многих местах мозаике лестничной площадки в достаточно вальяжной позе со слегка склоненной набок головой, опираясь обеими руками на выставленный перед собой сложенный зонт с изогнутой ручкой. При тусклом свете висевшей под высоченным потолком мутной лампочки как следует разглядеть его лицо было нельзя, однако Леониду почему-то показалось, что выглядит мужчина достаточно интеллигентно, вероятно, из-за отсутствия лишней растительности на щеках и подбородке, а также благодаря поблескивавшей оправе аккуратных очков и шляпе с короткими полями.
– Здравствуйте… Это вы – Леонид Андреевич? – произнес посетитель приятным баритоном. – Я по объявлению… – объяснил он свой визит в ответ на утвердительный кивок и вопросительный взгляд Леонида. – С вами договаривались сегодня утром по телефону. Надеюсь, ваша комната еще не сдана?.. В таком случае я хотел бы ее осмотреть, если не возражаете.
Слова незнакомца звучали мягко, выговаривал он их четко, с безупречной дикцией, но в то же время плавно и даже несколько тягуче, таким же манером, как рассказывают детям сказки перед сном. От такой речи Леонид Андреевич давно отвык; он даже заслушался с непривычки.
– Ах да! – спохватился он, вспомнив, что утром ему на работу действительно звонила какая-то женщина и договорилась о том, что вечером придет потенциальный квартирант, желающий посмотреть сдаваемую комнату. – Что-то вы поздновато…
– Прошу прощения, но раньше я никак не мог, – покачал головой незнакомец.
– Ну ничего… Проходите, пожалуйста… – засуетился Леонид Андреевич, стараясь побыстрее увести явившегося в неурочное время квартиранта из общего коридора.
Но не тут-то было; квартира жила своей жизнью и по своим законам, согласно которым скрыть хоть что-либо от соседей было практически невозможно. Еще до того, как входная дверь успела закрыться за спиной потенциального нанимателя, из второй по счету комнаты вышел Василий Иванович Коробов – грузный мужчина лет шестидесяти с обширной лысиной, одутловатым лицом и малюсенькими щелками глаз под нависавшими над ними густыми бровями. Несмотря на поздний час, сосед был одет в пузырившиеся на коленях брюки мышиного цвета и застиранную до белесого цвета военную рубашку с петельками для погон на плечах.
Коробов с деланым равнодушием скользнул мутным взглядом по незнакомцу, едва удостоив вниманием Леонида, и, не сказав ни слова, прошел в уборную.
– Пойдемте, пойдемте, – торопил квартиранта Леонид. – Вот сюда… Третья дверь слева.
Посетитель красивым жестом снял шляпу и шагнул вглубь коридора, а Леонид Андреевич невольно скосил глаза на пол, ожидая увидеть мокрые следы на паркете, на что ему непременно указал бы так некстати появившийся сосед. Опасения, однако, не оправдались; наполовину прикрытые твидовыми брюками коричневые туфли незнакомца сияли чистотой, и вообще, несмотря на непрекращающийся с самого утра дождь, на позднем посетителе не было ни капли влаги – даже внушительной длины зонтик в его руках выглядел совершенно сухим.
Проводив квартиранта в комнату, Леонид тут же закрыл за собой дверь и тогда только заметил, что они не одни: в уголке на кресле, под старомодным торшером с книжкой в руках уютно устроилась тетя Вера.
Вообще-то находиться здесь ей не полагалось, поскольку Вера Фёдоровна вместе со своим племянником обитала в малюсенькой комнатке, находящейся на задворках коммунальной квартиры, а эта довольно-таки большая
