букинистов притаилась вывеска «Эрранс. Комиссионный магазин». Маленькую лавчонку не мыли по крайней мере со времен гражданской войны. По углам и вдоль стен громоздились, почти касаясь почерневшего потолка, груды грязного, неопределимого старья. В сумраке можно было различить то детскую колыбельку середины двадцатого века, то компьютер, работавший, наверное, «с небольшими сбоями». Складывалось впечатление, что сюда стащили со всего света все, что только смогли найти пострашнее и погрязнее. Давид недоверчиво взглянул на шефа, но Коан остался невозмутимым. Слова Альваро словно еще раз прозвучали у него в ушах: «Он тебе покажется немного с приветом, так ты не смущайся. Лучшего знатока в Мадриде нет. То, чего он не знает о пишущих машинках, и знать не следует».
Эрранс, собственной персоной, находился здесь же и рылся в куче какого-то хлама. Давид не смог удержать при себе сомнения:
– Вы оставили роман этому типу?
– Господи, конечно, нет! Думай, что говоришь! Ох, ну и смердит у него тут… Ни за какие сокровища я не смог бы провести здесь восемь часов.
– Тогда что…
– Мы с Альваро оставили ему одну страницу текста. Помнишь, каков лучший способ сохранить секрет, если его знают трое?
– Да, да, – торопливо прервал его Давид, которого неприятно поразила серьезность, с какой доктор Альваро предлагал свой рецепт сохранения секретности.
Старьевщик, на ходу прощаясь с клиентом, уже подходил к ним, и Давид рассмотрел его. Маленький, он казался квадратным из-за широкого клетчатого пиджака, который был ему велик. Сальные волосы прилипали к затылку, колючий взгляд посверкивал голубым из глубоких, окруженных морщинами глазниц.
– Чего желают сеньоры? – Голос старика звучал резко, с характерной хрипотцой курильщика. Не менее двух пачек в день, решил Давид.
– Мы от доктора Альваро, – ответил Коан. – Помните, он просил вас о помощи? Нужно определить пишущую машинку, на которой напечатана рукопись?
– Документики ваши можно видеть?
Давид и Коан переглянулись. Посмотрев на предъявленный Коаном документ, старик воскликнул: «Ну вот и ладно!» – и, на ходу указывая им, куда идти, начал говорить:
– Так это вам надо определить тип машинки? Я исследовал страницу, да… были проблемы, но вполне решаемые.
– Наверное, трудно определить пишущую машинку по тексту? – предположил Давид.
– Вовсе нет. Следует тщательно учесть все особенности шрифта. Нынче люди не умеют пристально глядеть и много замечать. Положились на компьютеры, программы, сканирование. А в мире осталось множество вещей, которые даются лишь человеческому глазу и человеческой руке. Ничего особо сложного – только приложить внимание. А дальше… определить тип машинки, когда мне понятны все детали… Да это и ребенок сумеет. Не говоря уж обо мне. От первых моделей Генри Милля, который делал машинку для письма по заказу королевы Анны в 1714 году, до новейших «Оливетти» – все эти пишущие аппараты для меня открытая книга. Они индивидуальны, как людские руки.
Хозяин
