всегда разный, он бывает влажный и блестящий, а между этими состояниями можно наблюдать снежные полутона. А еще она любит мартовский снег, который всегда стремится к крупинкам, прежде чем растаять и стать водой. Сегодня снег был легкий, приятный. Ветер дул южный, слабый. Можно было остановиться минут на пять и наблюдать зимние пейзажи.
Однажды в дверь Людмилы постучала соседка по лестничной площадке и предложила шапку из белой нутрии в виде горшка с отворотами и хорошо обработанную шкуру белой нутрии на воротник. Людмила тут же решила, что нутрию надо брать. Шапка имела жесткий каркас и точно подходила ей по размеру. Но где взять пальто, на которое можно пришить шкуру нутрии в виде воротника?
У нее было демисезонное пальто зеленого цвета с длинным поясом, и с большим воротником. Людмила разрезала шкуру нутрии бритвой, сшила по центру ручным швом и сделала симметричный воротник, после чего пришила его на демисезонное пальто. Наряд получился необыкновенно яркий и жизнерадостный: белый мех на фоне ткани, но долго в такой яркой обнове ходить необыкновенно трудно.
Людмила после яркого наряда купила себе черное пальто с длинным поясом и капюшоном, на котором по краю уместилась скромная темно—коричневая норка. Этот наряд не раздражал яркостью, но черный драп требовал постоянного ухода, поскольку собирал на себя весь летающий мусор. Постепенно пальто привыкло быть постоянно вывернутым наизнанку, когда его Людмила сдавала в гардероб или оно висело дома, так оно меньше собирало окружающий мусор. Именно в этом черном пальто на стройной фигуре у нее было максимальное число поклонников в виде мужчин—сослуживцев всех мастей. Или у нее был такой возраст, что ей хотелось повесить на себя табличку: "Не влюбляться!"
Мама Людмилы из-за рубежа привезла первые сто долларов в жизни и отдала дочери. Людмила поехала в магазин "Березка" и купила светло—серые замшевые сапоги. Шапка из песца такого цвета у нее уже была. Над светло—серыми сапогами шествовал светло—серый костюм, если снять черное пальто. В светло—сером наряде она являлась в кафе, где обедал необыкновенно красивый мужчина, по его машине она определяла место его нахождения. Рядом с мужчиной она не садилась, но садилась так, что он не мог не оценить ее серый наряд. И мужчина сам нашел ее через пару дней. Это был разработчик цифровой аппаратуры Самсон.
Серебристые кроны деревьев. Темное зимнее утро. Липовая аллея. Аллея города. Чудо, какая она хорошая! Серебрятся от инея ветви лип. Голубоватые ели прикрыты пышным снежным покровом. Снег скрипит под ногами. Небо совершенно неопределенного цвета – темное и все, но как прекрасно идти по аллее, когда над головой до горизонта видны кружева серебристых крон деревьев! Спокойно бьется сердце.
Вместо мучительных мыслей о работе в голове возникают песни.
И Людмила поет:
– Висит на заборе, колышется ветром…
И все прекрасно. Мир светел и чист. Чудеса. И хочется ей в вальсе кружиться и радостно
