я. Бесполезная. Надо бы уволить ее, пока отель не спалила. Даша закурила, я стоял рядом ожидая, стажёрка поравнялась с нами, поскользнулась и с громким грохотом рухнула нам прямо под ноги.
И…рассмеялась неожиданно. Словно любимой ее забавой было в белом пуховике на льду валяться.
– Извините, – пробормотала она. – Я сейчас, я не опаздываю, я успела.
Даша подала девушке руку, бросив на меня укоризненный взгляд. Да, я должен был ей помочь. Но мне не хотелось ее касаться! Вокруг девушки витала аура безнадёжности неудачника, вдруг это заразно, у меня сделка на носу.
– Вот такая, – сказала Даша, когда стажерка добиралась до дверей отеля, два раза поскользнувшись, но все же не упав больше.
– Что такая? – не понял я.
Мои мысли снова витали вокруг возможной будущей сделки.
– Такая девушка бы деду понравилась.
– Вот вкусы у старика, – покачал головой я. – Чертов извращенец.
И мысленно решил – нет, никогда, ни за что.
Глава 7. Катя
На меня накатывало отупение. Перерыв между моими работами составлял два часа, будь я умнее, я поспала бы хотя бы часик, забившись в какую-нибудь комнатушку в офисе. Но я поехала к маме. Жила она в заведении почти за городом, и чтобы успеть к ней вовремя я, скрепя сердцем, вызвала такси. От такси я очень боялась впасть в зависимость, потому что оказываться в теплом салоне автомобиля после беготни по морозу и тяжёлого рабочего дня было истинным блаженством, которое мне не по карману. Каждый раз, проехавшись на этом виде транспорта я испытывала угрызения совести, но иначе я бы к маме не успела. Обратно на автобусе поеду, успокоила себя я.
– Воробейкина, – узнали меня внизу. – А врач уже ушел, не успели переговорить.
– Ничего страшного, я его недавно видела.
В мамином состоянии ни один врач бы уже не помог. Здесь я платила деньги не за то, чтобы маму чудесным образом спасли, это было невозможно. Я платила за комфорт и паллиативное сопровождение, которое не могла сама дать дома. Пока маме было легче, она оставалась дома, но потом это стало невозможным, и я нашла эту клинику. Здесь о маме хорошо заботились. Еще бы – за такие деньги.
– Катенька, – улыбнулась соседка мамы по палате. – А мама твоя сегодня неплохо, и ела хорошо. Я выйду, чтобы не мешать.
Тетя Света тяжело поднялась, у нее онкология в заключительной стадии, и вышла из палаты опираясь о стены. Раньше я пыталась настоять на том, чтобы она оставалась в палате, но для самой тёти Светы вторжение в личное пространство было недопустимо и она максимально дистанцировалась.
– Мам, – поздоровалась я. – Я скучала по тебе.
Пододвинула стул и села к кровати ближе. Взяла мамину иссохшую руку. Сухая, холодная, сквозь тонкую кожу видна каждая косточка. Мама равнодушно смотрела куда-то в стену надо мной. Сердце кольнуло привычной уже болью. Тяжело было осознавать, что женщина,
