ты думаешь?
– Я думаю, дорогой, что она ходит на свидания. – улыбнулась Лизбет, – Интересно, с кем же.
Полковник, помешивая неторопливо чай, перебрал в уме всех подходящих юношей их круга, немного задержавшись на столь очаровавшем всех дам сыне Льюиса, но все же не смог вспомнить никого, кто мог подойти на роль жениха. Одни не совпадали по вере, другие были слишком молоды, или глуповаты, кто-то был уже женат или много старше, один вообще готовился в священники. А этот юный офицер собирался продолжать карьеру и его отъезд в ближайшее время уже был решен. Да и он явно не стал бы скрывать своих намерений от него – старого офицера. Нет, никого, решительно никого он не смог бы так сразу назвать. Он сдался:
– Нет, Лизбет, просто не представляю.
– Ну, дорогой, давай подождем, пусть она сама назовет нам его.
– Как бы не было слишком поздно, Лизбет, – недовольно проворчал полковник.
– Но ты же не хочешь следить за ней?
– Ни за что. Это будет унизительно. Просто спроси ее, не хочет ли она выйти замуж.
– Ты все же грубый солдат, – Лизбет засмеялась, и они продолжили завтрак. После ланча она одела одно из этих своих новых красивых платьев и умчалась на заседание какого-то женского клуба. Это вполне соответствовало стратегии полковника – жена будущего мэра должна быть узнаваемой в обществе и общительной.
***
Следующее утро отличалось от многих других тем, что Маргарет не вышла к завтраку. Служанка передала, что она плохо себя чувствует. Лизбет поднялась к ней, но уговорить дочь не удалось.
После молитвы полковник с женой и сыном сели за стол. Всем налили кофе, служанка добавила сливок в чашку Лизбет. Едва Лизбет отпила из чашки, как схватилась за горло и захрипела, выронив чашку на пол. Тонкий фарфор разлетелся вдребезги.
Полковника будто парализовало – он не мог пошевелиться, только сидел на месте, глядя на то, как кинулся к умирающей матери сын, как служанка отшвырнула сливочник, и белое пятно растекалось по паркету. Даже врача вызвал не он, а сын.
***
Врач почти сразу констатировал смерть от отравления цианидом и вызвал полицию. Шериф Клаус не заставил себя ждать. Допрос был быстр и точен, после чего Клаус сразу арестовал служанку. Она не отрицала, что именно она налила сливок в кофе. Никто другой от этого кофе не пострадал, так что выводы были очевидны. С другой стороны, она заявила, что никакого яда не подсыпала, но это для шерифа было уже не так важно.
Подъехали следователь полиции и эксперт. Тело Лизбет унесли, собрали остатки сливок, образцы кофе, – полковник все сидел в прострации, – а потом этот следователь, худой лысеющий коротышка в помятой шляпе и плаще, задал главный вопрос: откуда в доме взялся цианид? Ответа не мог дать никто. Он сделал какие-то распоряжения по телефону и сказал, что теперь надо обыскать дом. Полковник был слишком потрясен всем случившимся и только и мог, что согласиться с этим. Он уже не чувствовал
