все. Филипп, он такой хвастун. Полковник Грин, он дышал чесноком мне в шею. Роза, если я угощу тебя шоколадкой, ты нальешь мне ванну? У меня самой нет сил.
– А Фрэнк? – Роза вопросительно подняла брови. – Мы танцевали с Фрэнком, Фрэнком, Фрэнком, Фрэнки?
– А-а, с Фрэнком, – отозвалась с деланым безразличием Тори. Впервые после фиаско с Полом ее сердце билось учащенно, когда Фрэнк шел к ней по танцполу, чтобы пригласить на танец. Такой симпатичный в своем белом смокинге и с непослушной шевелюрой. И то, что он доктор, было восхитительно, хотя мама непременно бы заявила, что он ниже по своему положению, чем они. Но тут кроется опасность! – подсказывало ей сердце. Высшая степень опасности! Не говори о нем ни с кем!
– Фрэнк приятный, – уклончиво ответила она. – Ах да, я забыла вот что: он спрашивал, какие у нас с тобой планы, когда мы прибудем в Порт-Саид. Он знает превосходный ресторан там – туда все заходят.
– Ой, дорогая моя, ты ведь знаешь, что мы не можем, – ответила Роза. – Мы обещали твоей маме, что не будем покидать пароход после Гибралтара. Ты забыла?
– Мать помешалась на торговле белыми рабынями, – проворчала Тори. – Просто смешно! Да и Фрэнк взрослый парень! Он плавал на разных судах, ну, по крайней мере, на двух, да к тому же он врач – на тот случай, если с нами что-то случится.
– Что ж, надо подумать, – заявила Роза в своей рассудительной манере.
– Ну, Роза, ты можешь думать. А я пойду на берег. – Тори вскочила с койки и перешагнула через ворох одежды. – Я считаю, что тебе пора научиться думать самостоятельно, раз ты скоро выйдешь замуж.
По лицу Розы пробежала тень, и Тори пожалела о своих словах.
– Я сказала так не для того, чтобы тебе приказывать, – возразила Роза. – Просто ты мало его знаешь и…
Тори прекрасно понимала, о чем подумала подруга: «Я не хочу, чтобы ты снова рыдала от обиды». Но через несколько минут, сидя в ванне в цветастой шапочке, Тори стиснула зубы и подумала: «Плевать. Я опять готова. На этот раз я готова на все».
Глава 11
«Сколько стоит муж?» Этюд номер шесть. Вива Холлоуэй
Вива сидела на койке и чуть не плакала от разочарования; пишущая машинка балансировала на подушке. Только что с извинениями – Простите, простите, простите! – вошла мисс Сноу и теперь приводила в порядок свое «приданое»: нижнее белье, платья цвета «пыли» и книги.
– По-моему, вам здесь ужасно неудобно, – не без ехидства заметила она. – Вы не находите, что в библиотеке работать гораздо удобнее?
Вива пыталась. Это было невозможно. Четыре пожилые мэмсахиб, пугающие ее своим раскатистым смехом и напористыми провинциальными голосами, повадились играть там в четыре руки в бридж, и тишина нарушалась возгласами «четверка пик», или «я ведь говорила, что вы хитрая птичка», или «а вот вам и туз».
Вчера, когда салон опустел (на палубе начались какие-то спортивные состязания) и Вива еще раз попыталась взяться за этюд номер шесть, вошел молодой стюард, вызывающе красивый в своей униформе
