снова запульсировал маленький желвак, так нравившийся Тори. – Но я не имею права рассказывать тебе об этом, по крайней мере, до тех пор, пока не опрокину в глотку в баре «Виндзор» хотя бы три коктейля с гренадином.
– Ужас, – сказала она. – Ну, ты можешь выпить один коктейль, потому что мы едем.
– Я не освобожусь до ленча, – сказал он, – но я нашел для вас хорошего шофера; он привезет вас на вокзал к четверти первого, когда отправляется поезд. Через четыре часа мы прибудем в Каир. Ленч поедим в поезде. Утром у тебя будет время на покупки, если они тебя интересуют.
Глядя на его загорелую руку, она почувствовала тепло в груди. Фрэнк был гораздо мужественнее, чем бледный и артистичный Пол Таттершел. Скорее бы эти руки обняли ее.
Когда она спустилась вниз, Вива с Розой уже были на палубе А, готовые покинуть пароход. День был ослепительно яркий, небо голубое, гавань была набита маленькими лодками, в которых приплыли к пароходу местные мужчины со своим товаром. Смуглый египтянин кричал по-птичьи и вынимал из-под подмышек птиц; мальчишки ныряли за монетами.
Дул резкий ветер. Придерживая подол зеленого платья, Тори, восхищенная представшей картиной, наклонилась через борт суденышка. И тогда произошло нечто неожиданное и неприличное.
– Мамочка, миссис королева, взгляни сюда! – Маленький человечек с руками, унизанными браслетами, крикнул эти слова Тори из лодчонки. – Мамочка купит! – Он заискивающе наклонил голову набок и одарил Тори белозубой улыбкой.
Это был самый обнаженный мужчина, которого она когда-либо видела – на нем не было ничего, кроме половинки носового платка, привязанного веревочкой к талии.
– Да, пожалуйста, мамочка! Миссис королева. Очень хорошо.
Они с Розой захихикали, но внезапно замолкли. Порыв ветра отогнул тряпочку в сторону; Роза, Вива, мисс Сноу и бригадир Чарли Хотингтон увидели каштановую трубу, окруженную пышными рыжеватыми волосами. Нечто чудовищное. Мисс Сноу завизжала. У Тори пересохло во рту. «Так вот она какая, – подумала она, – загадочная часть мужского снаряжения, ради которой пересекают континенты и разрушают жизни». Роза, державшая в руке письмо от Джека, с ужасом отвернулась.
А Тори, прекрасно знавшая, о чем она думает, сжала ее руку. Замужество – огромный шаг в темноту, вообще-то, если подумать, пугающий шаг.
Через семь часов Тори, Вива, Роза и группа их друзей с парохода уже сидели в баре «Виндзор» в каирском отеле «Шепард». Они утонули в мягких креслах, сделанных из старых бочонков, а вокруг них лежали пакеты с «пустячками», как их называл Фрэнк: кусок вышитой ткани и шляпа от солнца, украшенная по краю страусиными перьями – для Тори; медный поднос для нового дома и ремень для будущего мужа – для Розы. Ремень оказался очень пахучим, из-за чего Роза уже переживала. Вива купила блокнот для записей с верблюдом на крышке и бумагу, пропитанную благовониями, которая при горении издавала приятный запах.
– Как божественно снова оказаться на терракоте, правда? – воскликнула Тори, оглядываясь по сторонам.
– Дорогая
