Гнездниковском переулке детективы провели почти целый день. Домой они попали, когда уже начинало смеркаться. Небо, вроде бы посветлевшее после окончания дождя, снова посинело, начало наливаться влагой; к тому же похолодало изрядно. Алекс, потянув носом, сказал:
– А ведь подморозит к ночи, и будет сплошной каток. Надо попросить Аркадия, чтобы какой-нибудь согревающий суп сварил, фасолевый, что ли.
– Тыквенный, – проговорил Влад непослушными от холода губами.
Его лёгкая куртка, отлично подходящая для люнденвикского туманного ноября, в московском предзимье совсем не спасала.
– Тыквенный, – согласился Алекс, покосившись на него.
Мужская компания, собравшаяся этим вечером за ужином в столовой старого двухэтажного дома, была на редкость молчалива.
Молчал хозяин дома, обдумывая разговоры с целителем и его окружением.
Молчал Суржиков, благодарно глотавший огненный суп и чувствовавший с каждой ложкой, как отогревается изнутри.
Тихо сидели близнецы, по виду которых можно было точно сказать: сегодня им будет не до репетиций «Макбета», так они умотались.
Не говорил ничего и майор Никонов, голодный и уставший до крайности.
И даже с подоконника не раздавалось ни единого звука. Аркадий Феофилактович, домовой, приписанный к дому на углу Селивёрстова и Костянского переулков, с умилением наблюдал, как насыщаются едоки.
Наконец исчез с блюда последний пирожок с капустой, и самовар отправился на кухню вместе с грязной посудой. Близнецы синхронно зевнули, и Стас посмотрел на Суржикова.
– Дядя Володя, простите, но мы сегодня просто отрубаемся, очень день был трудный. По пять пар, да ещё собрание с кураторами курса, а там такие ведьмы были, что Шекспиру и не снились.
– Идите спать, дети, – ухмыльнулся Влад. – А взрослые люди пойдут в кабинет и ещё немножко поработают.
Глава 9
«Чем труднее добиться успеха, тем решительнее надо приниматься за дело».
– Ну что, начну я? – спросил Суржиков, устроившись в кресле, и продолжил, не дожидаясь ответа. – Начну с госпожи Карен Шмидт, кухарки. С ней всё просто: при мэтре Алариене она живёт последние двадцать с лишним лет, нанял он её ещё в Монакуме, откуда и перебрался в Москву. Целитель стал очень популярен, и дом его разросся – до переезда из Гамбурга в Монакум всем хозяйством занимался Антуан. в новом доме уборкой стали заниматься приглашённые специалисты, а для готовки нашли госпожу Карен. Причём Алариен не довольствовался тем, что она умела: трижды он отправлял кухарку на поварские курсы, так что теперь она обладательница двух серебряных и одного золотого диплома каких-то престижных кулинарных школ. Одиннадцать лет назад они перебрались в Москву…
– Почему? – перебил его Никонов.
– Потому
