ты меня ненавидела.
Наши отношения завязались только после того, как Илья меня уволил. И лишь после рождения нашего первого ребенка я наконец простила его за это увольнение.
– Но теперь мы стали сильнее, и нам нужны деньги. А я в хорошей форме, в очень хорошей.
– Более чем. Но вести веб-сайт – это не твое предназначение. Ты же писательница, – сказал он.
– Копирайтер, – поправила его я. – Есть разница.
– К тому же «Челси Хаус» мало платит. Тебе надо найти работу, которая будет приносить реальные деньги. Иначе зачем тебе вообще снова начинать работать?
Я сжала кулаки.
– Проблема в том, что мы не сможем позволить себе жить в Нью-Йорке, если оба не будем работать. А если я продолжу изо дня в день постоянно слышать песенку из «Щенячьего патруля», то у меня случится нервный срыв.
– Лето закончилось. Роман возвращается на занятия, – ответил он.
– Но Феликс остается, – напомнила я. – А ты ничего не понимаешь!
– Слушай, я тоже хочу, чтобы ты была счастлива, – сказал Илья. – Мне просто не нравится, как это будет выглядеть. Я ведь едва знаю нью-йоркскую команду. Представь себе, что я приду сегодня и скажу, что они должны нанять мою жену, которая не работала пять лет.
– Ого… – Мой голос дрогнул. – Это было очень низко.
– Извини, я не это имел в виду. Я не хотел сказать, что считаю тебя неквалифицированной. Просто мне кажется, что это похоже на кумовство.
– Сказал парень, который работает на прославленное братство, – парировала я. Мне показалось абсурдным, что Илья, человек, который совсем не стремился к славе, был проводником в один из самых престижных закрытых клубов в стране. Он этого и не отрицал, по крайней мере, не в глубине души.
Но он очень упорно трудился. И если он не хотел потерять работу, ему было бы лучше не слишком задумываться о «Челси Хаусе» и о его ценностях. А я ненавидела его работу до поздней ночи, пьяных идиотов, позеров, которые целыми днями листали на ноутбуках свои собственные сайты, и замужних женщин, которые постоянно подбрасывали Илье ключи от своих комнат. Меня раздражали даже невыносимо сексуальные официанты, которые ждали минут двадцать, прежде чем предложить мне стакан воды.
В то же время контроль над членством клуба подарил Илье определенный статус, которым его не наделяла ни одна из предыдущих работ. Люди стелились перед ним. Члены помоложе приглашали его на свои свадьбы, а кто постарше – на бар-мицвы[4] своих детей. Это было глупо, но приятно. И, надо надеяться, это могло бы оказаться полезным, когда он наконец решит начать свое дело.
– У тебя появится любимая работа, – сказал Илья. – Ты ходила вчера на собеседование, сегодня будет еще одно. Ты все делаешь правильно. Тебе не нужно, чтобы я тебя втягивал в глупости.
– Спасибо, – ответила я. Мне жутко хотелось, чтобы он увидел, какой потерянной и ненужной я себя почувствовала.
– У тебя все будет более чем хорошо. –
Праздник совершеннолетия у иудеев.
